воскресенье, 10 ноября 2013 г.

Том 8 Глава 3: Прекрати неприглядный военный раздор.

Глава 3: Прекрати неприглядный военный раздор.

Зевса потомок, сын для Лаэрта, Одиссей, от многих орудий
Воздержись, прекрати беспрестанный  военный раздор,
Иначе сын Кроноса, Зевс-громовержец, обрушит свой гнев на тебя.[1]

Двери лифта приоткрылись. Нэдзуми просунул между ними руку.
Дай мне силу. Пожалуйста. Он молился, но не богу. Он молился девушке с волевым взглядом. Сафу, дай нам силы. Еще немного, совсем немного силы...
Двери открылись, но не достаточно. Выйти они не могли. Нэдзуми услышал позади тяжелое дыхание.
«Сион...».
Сион поднялся на ноги. Он молча вытянул руки, его пальцы ухватились за дверь. Они переглянулись. Тсукио выглянул из складов суперволокна и громко пискнул.
Писк!
Нэдзуми и Сион приняли это за сигнал толкать дверь изо всех сил. Трещина стала шире, один человек мог без усилий пройти сквозь нее.
Лифт накренился. Он неуверенно пошатнулся.
«Быстро, выходи!». Нэдзуми вытолкнул Сиона, прежде чем протиснуться в щель. Лифт издал неприятный скрежет, превратившийся в грохот. Он умчался вниз, будто только и дожидался, чтобы эти двое вышли.
Нэдзуми на миг прикрыл глаза. Прими мою благодарность, Сафу. По его лицу тек пот. Рана на ноге пульсировалала. Сердце внутри билось о грудные мышцы.
Ему было больно.
Его душевная и физическая сила иссякла, разрушилась и едва ли что-то оставила от себя. Ему было больно – но эта боль, это сердцебиение было как минимум доказательством того, что он жив. Он был до сих пор жив. Все еще жив.
Он открыл глаза и осмотрелся.
Нэдзуми увидел битое стекло и мокрый коридор. Двое мертвых мужчин. Темноволосый солдат и Раши не изменились за то время, на которое Нэдзуми и Сион их покинули.
Один, залитый кровью, лежал в коридоре, другого отбросило к стенке. Барьеры исчезли. Разбрызгиватели отключились. Не было и следа человеческого присутствия.
Ничего. Слышалось только дыхание Нэдзуми и Сиона, почти слишком громко.
Бум. Что-то взорвалось. Он крутанулся и увидел дым, исходящий из комнаты в конце коридора. В эту комнату они упали, взорвав вентиляционный ход. Языки пламени лизнули открытую дверь.
Там был пожар.
Схожий звук взрыва донесся этажом ниже. Он слышал шум и человеческие крики.
Компьютерная система на каждом этаже выполняла одинаковую программу взрыва и самовозгорания. Как верноподданные, все устройства внутри Исправительного Учреждения последовали за материнским компьютером.
Следовали ли машины по стопам своей матери, несмотря на то, что у них не было души? Нет; их просто так запрограммировали. Провал Матери означал смерть всех систем Исправительного Учреждения. В них была заложена программа самоуничтожения в тот момент, когда они перестанут получать сигналы от Матери. Величайшая небрежность, когда информация стирается или удаляется, а устройства сами по себе выходят из строя. Их насильно уничтожали.
Следовали ли они в могилу за хозяином? Это было принудительное самоубийство. Система сама со всем разобралась. Она не разрешила выжить хоть чему-нибудь. Следовал ли создатель системы логике диктатора?
Пламя выползло в коридор. Их обдало жаром. Дым заполнил воздух. Ни одно из устройств пожаротушения не включилось. Не работало ни устройство поглощение дыма, ни фильтрация воздуха. Система, безупречно настроенная на устранение всех нежелательных объектов, была полностью бесполезна.
«Сион, вниз. Нам надо бежать вниз».
Они спустились по лестнице. Горячим воздухом на них и тут подуло. Люди кричали и пытались убежать.
«Пожар! Это пожар!».
«Нет, это был взрыв! Я неожиданно потерял контроль над системой управления. О, только взгляните на этот бардак!».
«Помогите! Моя рука, ее оторвало – доктор-».
«О, мне страшно – надо уходить, быстро!».
«Что происходит? Что такое? Ничего не работает. Автоматические двери не открываются. Что со светом?».
«Кто-нибудь, этот человек весь в крови. Кто-нибудь, пожалуйста!».
«Дым... я задыхаюсь из-за него».
«Мы не можем воспользоваться лифтом. Лестницатолько лестница осталась».
Это была настоящая давка. Толпа в белых халатах штурмовала лестницу, причем каждый пытался влезть перед остальными. Кто-то поскальзывался и падал на других. Кто-то пытался помочь друзьям; другие переступали через упавших и бежали; некоторые плакали; кто-то выкрикивал направление маршрута эвакуации. Женщина помогла окровавленному мужчине подняться на ноги; мужчина оттолкнул шатающуюся женщину с дороги, пробегая мимо – в этой трагической сцене каждый показывал свою настоящую сущность.
Еще более громкий взрыв потряс воздух.
Видимо, он прошиб где-то дыру, поскольку воздух начал двигаться. Дым слегка рассеялся. Пусть и ненадолго, но они смогли отдышаться.
Снова, тот же звук и слабый рев толпы.
Нэдзуми развернулся и понял, что он исходил из крыла с заключенными. Заключенные шумели. Но если тюремный корпус управлялся компьютером, все двери на данный момент должны были открыться. Наверное, этот шум был радостными криками получивших свободу заключенных.
Если бы это было так...
Они дошли до третьего этажа. Здесь огонь, дым и смятение не так процветали, как на четвертом. Некоторые устроили передышку на лестнице, восстанавливая свой разум и пытаясь сбежать из этого ада, поддерживая друг друга.
Сможем ли мы выдержать и сбежать? Вспыхнула надежда. Тьму пронзил луч света.
Все системы умерли. Исправительное Учреждение превратилось в обычное здание, пустую безполезную оболочку. С прибытием заключенных хаос усилится еще больше.
И когда это случится... Пожалуй, будет несложно воспользоваться ситуацией и сбежать. Ничто больше не преграждало им путь.
«Сион, пойдем». Нэдзуми усмирил слишком уж сильное стремление в своем сердце и схватил запястье Сиона. «Сион!» - сказал он настойчиво. «Что такое? Нам надо выбираться отсюда».
«Почему ты убил ее?» - пробормотал Сион, едва шевеля губами. Это прозвучало почти как вздох. Нэдзуми отпустил его руку и посмотрел Сиону в глаза. Он почувствовал, что у него кровь стынет в жилах. Холод поднимался по его конечностям.
«Нэдзуми, ответь мне. Почему ты убил Сафу?». Голос Сиона застрял у него в горле и звучал неестественно глухо. Нэдзуми казалось, что он слушает полную помех музыку из старых динамиков.
«Мы- Я пришел спасти Сафу. Спасти ее... не убивать». Все тело Сиона начало дрожать, но на его лице нельзя было ничего прочесть. Ни тревоги, ни гнева, ни печали, ни тоски».
«Сион, мы опоздали. Она уже была-».
«Сафу была жива». Глухой голос Сиона резко ударил его. Нэдзуми казалось, что ему залепили пощечину. «Она была жива и стояла прямо передо мной».
«Это была иллюзия. Ты и сам должен знать. Это была не она. Это была иллюзия».
«Нет! Нет! Нет!» - закричал Сион. «Сафу была жива. Она была жива и потому смогла появиться передо мной. Нэдзуми, мне все равно, какую форму она приняла. Сафу точно была жива».
«...Все равно, какую форму, хах».
«Да. Сафу могла потерять тело, но она была жива. Она была жива и ждала меня. Мне надо было спасти ее. Я должен был остаться там с ней. Разве не так, Нэдзуми?».
Сафу была жива. Была ли? Действительно ли была? Нэдзуми стиснул зубы. Она была жива и ждала Сиона. Преданно ждала только его. Она жила лишь для того, чтобы снова увидеть Сиона. И ее желание исполнилось.
Сафу, Сион преодолел трудности и опасности, чтобы придти к тебе. Ты смогла встретить своего самого любимого человека. Но затем ты пожелала исчезнуть с глаз Сиона. Да, ты этого хотела.
Ты не хотела, чтобы Сион тебя увидел.
Поэтому...
«Сион, мы не могли ее спасти. Она и Мать были связаны. И она... она выбрала смерть».
«И в этом причина? Причина того, что ты убил Сафу?».
«Тогда что я должен был делать?» - закричал Нэдзуми. Его кровь, которая должна была охладеть, закипела и горячим потоком потекла по телу. «Ты не понимаешь, что она чувствовала? Она позвала нас, потому что хотела увидеть тебя. И – и разве ты не видишь, это потому, что она хотела спастись? Я не об Исправительном Учреждении. Она уже знала, что это невозможно. Поэтому она хотела, чтобы ты спас ее  из этого жалкого положения. Ты последний, кому она хотела показаться в таком виде. То есть, разве ты не то же самое чувствовал бы? Ты понимаешь, верно?».
У Нэдзуми сбилось дыхание. Выражение Сиона не изменилось. Он даже бровью не повел. У Нэдзуми глаза щипало от дыма.
Мы должны бежать. Мы больше не можем тратить здесь время. Мыслил он ясно, но его ноги не двигались. Они дрожали под взглядом Сиона.
«Сион, я не могу думать об этом так же, как ты. Мы опоздали. Сафу уже была мертва». Он и правда так думал. «Ты игнорируешь реальность. Отделить ее от Матери было невозможно. Она сама так сказала: у нее нет тела, но она все еще в ловушке. Она сказала, это больно, что она хочет освободиться. Она хотела избавится от такого положения, от своего унижения».
Он не ошибался. Это Сион все неправильно понял. Он не смог смириться с реальностью, в которой терял Сафу. Он пытался отвести взгляд от правды.
«Ты ее использовал». Низкое, низкое бормотание. Нэдзуми не расслышал.
«Что?».
«Ты использовал Сафу, чтобы уничтожить Мать. Разве не так?». Взгляд Сиона медленно двинулся слева на право. Тсукио выглянул из суперволокна, но вскоре снова нырнул назад.
«Твоей целью с самого начала было уничтожение Исправительного Учреждения. Ты всегда стремился не Сафу спасти, а разрушить Исправительное Учреждение и использовать это как путь к уничтожению Номера 6. Ты все время ждал такой возможности. Поэтому ты без колебаний уничтожил Мать. Ты совсем не колебался. Ты использовал ее в своих целях. Ты пожертвовал ей».
Нэдзуми уставился на него. Использовал ее? Совсем не колебался? Пожертвовал ей? Сион, ты и правда так считаешь?
Но ошибался ли он?
Он услышал голос, спросивший его в ответ. Он не принадлежал Сиону. Это был его собственный голос. Разве ты не использовал ее? Разве не пожертвовал ей? Разве не поставил на первое место собственные желания, а не спасение жизни другого человека?
Так ведь? Так ведь? Так ведь?
Рев. Рев.
Толпа людей в темно-зеленых рубашках ринулась с криками по лестнице. Это были заключенные. Их громкие радостные крики ударялись в стены, отскакивали и отдавались громким эхом.
Рев. Рев. Уходим, уходим.
«Стойте! Стойте, я сказал!». Приказы агента Бюро Безопасности потонули в шуме. Неожиданно прогремел выстрел. Мужчина, пытавшийся пробежать мимо Нэдзуми, откинулся назад и упал на пол коридора. Ему прострелили голову.
«Стойте! Стойте, или я буду стрелять!».
«Бежим! Уходим отсюда!» - кричали заключенные. «Не останавливайтесь! Бегите! Быстрее, поспешите убраться отсюда!».
У всех заключенных были налитые кровью глаза. У некоторых изо рта текла пена. Каждый из них ревел, подобно зверю.
Стать узником Исправительного Учреждения означало смерть. Виновен он или нет, независимо от тяжести преступления, попав за решетку, человек оказывался в камере смертников.
Нас все равно убьют, так почему бы не ухватиться за это чудо? Мы уцепимся за этот единственный на миллион шанс и освободимся.
Во внешний мир. Во внешний мир. Бегите к свету.
Выстрел. Брызги крови. Седой заключенный упал через перила. Выстрелы, взрывы, дым, огонь.
«Сион, здесь опасно». Нэдзуми ухватился за руку Сиона и потянул. Он не встретил сопротивления. Сион пошатнулся и врезался плечом в стену. Он соскользнул на землю, все еще прислонившись к стене.
«Нэдзуми... прости» - слетела мольба с его обескровленных губ. «Прости. Я-Я-». Сион закрыл лицо руками и несколько раз неровно вздохнул.
«Я знаю» - произнес Сион. «Я знаю, что у тебя не было выбора. Ты выполнил желание Сафу... У меня нет ни причины, ни права винить тебя. Это я... Я должен был это сделать. Освободить Сафуэто моя работа. Но я не смог. Я испугался... и не смог этого сделать. Я снова на тебя положился, доверил все тебе и повесил на тебя грязную работу. Я не хотел признавать собственную трусость, вот и обвинил тебя, облил грязью...».
Нэдзуми опустил взгляд на белоснежные волосы Сиона. Несмотря на все эти адские испытания, они не потеряли своего блеска. Каждый волосок элегантно мерцал.
«Я втянул тебя, и даже Рикигу-сана и Инукаши затащил... а в результате... Нэдзуми, мы сюда не за разрушением пришли. Мы пришли даровать спасение. Но, взгляни-».
«Мы пришли ради разрушения».
Сион поднял лицо. Оно было испачкано потом и кровью.
«Ты прав. У меня была лишь одна цельуничтожить Исправительное Учреждение. Я с самого начала не планировал спасать Сафу».
«Нэдзуми...».
Нэдзуми отвел глаза. Он не мог выдержать взгляда Сиона.
«Ты был мне нужен. Я знал, что без твоей памяти и способности к суждениям, пробраться внутрь Исправительного Учреждения невозможно. Ты был моим последним и лучшим козырем. Я долго думал, как использовать тебя и... вот ответ. История с Сафу стала просто отмазкой. Я просто... использовал тебя и ее для достижения моих целей».
Да, Сион, ты не ошибся. Я предал тебя. Я все время тебя обманывал. Это не ты меня втянул; это был обходной путь. Я поставил хитрую ловушку.
«Мой план удался. Посмотри на это смятение. Исправительное Учреждение по швам трещит. Сион я – я заставил события развиваться согласно моему плану. Честно, не ожидал, что все так хорошо получится. Ты выполнил свою роль в сто раз лучше, чем я думал. Ты был... очень полезен мне».
Сион неуверенно поднялся.
«Нэдзуми, о чем ты говоришь?».
«Я никогда не верил, что Сафу спасется. Как только ее схватили, я знал, что вероятность ее побега равна нулю. Сион – спасение Сафу никогда меня не волновало. Когда я закладывал бомбу в Мать, я думал только о том, как уничтожить ее и поскорее выбраться отсюда. Вот и все».
Суперволокно соскользнуло с его шеи и упало к ногам. Он неосознанно склонил голову? Нэдзуми нагнулся поднять ткань и пристально посмотрел на парня перед ним.
 «Я не прошу тебя простить меня. Это не то, за что я могу извиниться и покончить со всем».
«О чем ты говоришь?» - громко произнес Сион. «Ни единого слова не понимаю».
Правда? Ты правда не можешь понять?
Ты лжец, Сион. Все ты понял. Ты понял каждое слово. И ты никогда меня не простишь. Ты потеряешь веру в меня и возненавидишь меня. Или ты-
Писк!
Тсукио резко завизжал. Нэдзуми ощутил напряжение в позвоночнике. Ему казалось, что в него вонзаются прозрачные стрелы. Это была жажда убийства.
Он развернулся. Там стоял мужчина, направив на него пистолет. Это был не офицер Бюро Безопасности, а один из солдат из команды Раши.
Нэдзуми слишком поздно его заметил.
«Сион, ложись!». Он толкнул Сиона изо всех сил. Тут же пришел удар. Казалось, его тело пронзил луч света.
Он прожег его.
Нэдзуми пытался закричать.
Беги, Сион. Быстро, подумал он, но голос его не слушался. Где-то- где-то внутри своего тела он пылал. Было горячо.
«Нэдзуми!».
Он видел Сиона с округлившимися глазами. Он ясно видел его распахнутый в крике рот, протянутую руку, силуэт его пальцев. Картина была такой четкой, что казалась нереальной.
Яркая сцена расплылась, ее накрыло тьмой.
Все краски померкли.

* * *


Бах!
Черную собаку отбросило на пол. Ее конечности дергались, изо рта пошла пена. Агент Бюро поднялся, держа в руке пистолет. Черная собака наконец-то перестала шевелиться. Несмотря на свою агрессивную сущность, этот пес любил вздремнуть на солнышке. Он часто лежал в лучах солнца так же, как сейчас, вытянув ноги. Пес был темпераментным, но преданным Инукаши.
Прости.
Инукаши покосился на собаку и мысленно извинился. Мне жаль, что втянул тебя в это. Прости меня.
Он видел дуло пистолета. Он видел впалые щеки державшего его мужчины. Инукаши не дрогнул. Он не остановился. Момент колебания, момент замешательства мог стоить ему жизни. Раз он начал двигаться, то должен продолжать. Враг стоит перед ним, он не может струсить.
Он поднял свою винтовку и слепо выстрелил в ярости.
Проклятье, проклятье, ублюдки. Надменные убийцы. Вы жестокие, грязные воры. Верните все, что украли у нас. Вы все время давили на людей в Западном Квартале. Вы убивали без разбора. Хладнокровные убийцы. Постыдитесь. Точно. Вы позорные, презренные людишки. Проклятье.
Мысленно он бросил столько оскорблений, сколько смог. Он не мог высказать вслух свои претензии. Его гневу оставалось лишь превратиться в пули и раздолбить это серо-голубое оружие.
Боже, можешь хоть раз подарить нам чудо? Ты быстро отвернулся от Западного Квартала, как мать, бросающая свое дитя на голой равнине. Твоя совесть тебя совсем не беспокоит? Так дай мне чудо, чтобы, хотя бы, справиться с этим. Подари чудо, чтобы мы могли выжить.
Он поскользнулся, потерял равновесие и упал на свой зад. Пули отскакивали к его ногам. Если бы он не упал, они бы прострелили его насквозь.
Фуф, у меня еще осталась удача.
«Не двигаться, грязные крысы». Агенты Бюро навели на них пистолеты. В то же время зазвучал давящий на нервы гул.
«Мы вас уничтожим. Будьте готовы».
Крысы? Не смейте ставить меня в один ряд с этими приземленными животными.
Инукаши попытался нажать на курок, но понял, что в винтовке закончились патроны. Он покосился на экскаватор.
Какого черта ты за ним делаешь, старик? Низкий гул исходил из комично распахнутой пасти звуковой пушки. Приготовления, похоже, завершились.
Что? Не может быть. Над ним пролетел порыв холодного ветра. Это конец? Я здесь умру? Это не может произойти. Вы, должно быть, шутите. Нэдзуми, ты не это обещал. Все шоу испортят до того, как появятся главные актеры. Какого черта мне теперь делать? Сделай что-нибудь, что угодно, Нэдзуми!
Неожиданно погас свет. Зазвучал сигнал тревоги.
«Что? Что это».
«Я не знаю. Что-то случилось внутри».
«Эй! Взрыв слышали?».
«А? Теперь, после твоих слов-».
Инукаши ясно чувствовал тревогу агентов.
«Я не вижу! Я ничего здесь не вижу!».
Пронзительные крики, почти вопли, звучали в темноте. То же, что и с запахом. Они очень, очень слабые. Инукаши усмехнулся.
Люди из Номера 6 становились невероятно, до смешного слабыми, когда в их чистом и удобном мире происходили даже мельчайшие изменения. Наверное, солдаты были более стойкими. Но агенты Бюро Безопасности корчились, демонстрируя свою хрупкость.
Посмотрите, какой у вас изъян. Вы хладнокровно соорудили орудие убийства, но боитесь темноты. Отвратительно. Инукаши, все еще сидя на полу, мысленно поливал их оскорблениями. Он удержался и не вскочил.
«Еще рано. Не вставай» - сказал он себе.
Сигнал тревоги зазвучал громче. Его сильная громкость била по ушам.
Срочная тревога. Срочная тревога.
Уровень 5, Уровень 5.
Срочная эвакуация. Срочная эвакуация.
Всему персоналу немедленно эвакуироваться.
Уровень 5, Уровень 5.
«Уровень 5?! Что такое, что происходит?».
«Не знаю, но мы должны эвакуироваться. Надо выбираться отсюда или окажемся в опасности».
«Эй, ну вот, опять. Я слышал. Повсюду взрывы. Уходим!».
«Я-я бы не прочь, но тут так темно... почему не горит свет над черным входом?».
«Это свалка. Думаешь, у них есть такие фонари?».
Пора! Инукаши подскочил на ноги, используя все свое тело в качестве рычага. Я привык к темноте. Вы увидите, как сильно я отличаюсь от вас.
«Ублюдки!» - закричал он, размахивая винтовкой. Она обо что-то ударилась. Собаки зарычали и бросились вперед. Инукаши начал обрывать все трубки и провода, подключенные к пушке.
Ублюдки. Ублюдки. Соорудили такое дерьмо. Вы парни создали монстра, пригодного лишь для убийств.
Уровень 5, Уровень 5.
Срочная эвакуация. Срочная эвакуация.
«Наружу! Выбирайтесь наружу! Здесь опасно!».
«Да, выбирайтесь! Нам надо эвакуироваться!».
Агенты Бюро Безопасности выскочили через дверь, ведущую на улицу.
Инукаши встал, тяжело дыша. Пот покрывал все его тело. Но он дрожал и не мог остановиться. Его зубы стучали. Его сердце билось так быстро, что ему тяжело было дышать.
Он упал на колени, силы покинули его. Его собаки подошли. Одна из них, с пятнистым мехом, ткнулась в него носом. Инукаши прислонился к ее пушистой шее и зарылся лицом в мягкий мех. Пахло псиной. Он знал этот запах, сколько помнил себя. Это был запах его матери, братьев и сестер, его друзей. Запах был слаще цветочного аромата.
На глаза навернулись слезы. Они текли одна за другой. Мы спасены. Мы спаслись. Собака слизывала слезы с его щек. Тепло. О, так тепло. Я все еще жив.
«Я обязан вам, ребята. Спасибо. Спасибо вам большое».
«Инукаши...». Рикига выполз из двери, ведущий в мусорный коллектор. «Кажется, они убежали».
«Дааа, старик» - он специально испустил долгий вздох. «Какая от тебя теперь польза? Ты отходил за покупками к ужину или что?».
Он осторожно смахнул слезы, чтоб Рикига их не увидел. Рикига пожал плечами и тихо рассмеялся в темноте.
«Говорю же, я человеколюб. А еще я родился и вырос джентльменом. Никто не подходит для убийств хуже меня. Жизнь по всякому повернуться может, но я никогда не смогу одичать и стать развязным, как ты».
«Ну, ты можешь развернуться и никогда больше не возвращаться. Все равно ты просто бесполезный пьяница. Ты мне только мешал».
«Нечего злиться» - легкомысленно произнес Рикига. «Ах, но, должен сказать, битва была впечатляющей. Теперь у меня к тебе другое отношение. Был ты девушкой, я бы в тебя сразу влюбился. Браво, браво».
 Инукаши сморщил нос в ответ на аплодисменты Рикиги.
«Ты влюбился бы в меня, старик? Какая жуть. У меня от этого мурашки. Я только что вернулся с порога смерти, ясно? Буду благодарен, если ты меня от этого избавишь, это вредно для моего сердца. Меньше всего мне хочется свалиться здесь от страха».
Рикига не обратил внимание на оскорбления Инукаши. Он приложил руку к уху и внимательно прислушался. Сигнал тревоги оборвался так же резко, как и начался.
Инукаши тоже навострил уши.
Он слышал звук, походивший на далекий шум моря или гром вдалеке.
Что это? Что это за звук?
«Что-то взрывается внутри исправительного Учреждения» - сказал Рикига на удивление вялым голосом. «И это не все... Я там и крики слышу. Это внутри. Да, я их слышу».
Дверь, связывающая исправительное Учреждение и отдел утилизации мусора, была все еще открыта, поэтому они и слышали, что происходит внутри. Два помещения, ранее бывшие четко разделенными, теперь соединились.
«Эй, Инукаши? Это предвестники? Это начало?». Его голос дрожал, как будто истончившись. Инукаши не видел его лица, но знал, что Рикига, скорее всего, раскраснелся от волнения. Ему даже смотреть не нужно было. У меня и самого, наверное, лицо такого же цвета, подумал Инукаши. Я взволнован.Я беспокоюсь.
Это начало. Это наконец-то начинается. В самом деле начинается.
Нэдзуми, Сион, вы и правда справились. Не знаю, как, но вы это сделали. Вы навели шуму в Исправительном Учреждении. Уровень 5.Это самый опасный уровень? Если да... ха, становится все интереснее. Это будет весело.
Кажется, звуки выстрелов на расстоянии.
Инукаши невольно облизал губы.
Нэдзуми, этот жуликоватый ублюдок не только болтать может. Он сдержал обещание.
«Думаешь, Исправительное Учреждение рухнет?» - пробормотал Рикига, его голос все еще дрожал.
Неожиданно вспыхнул свет. Затем он потух и комнату поглотила тьма. Дверь закрылась, открылась, попыталась снова закрыться, но замерла, проделав примерно две трети пути.
«Что это? Она танцевать учится?» - плоско пошутил Рикига. Инукаши даже смеяться не хотелось.
«Иди потанцуй с ней, старик». Он снова облизал губы. Это не танец. Это предсмертные спазмы. Она дергается в последний раз перед тем, как ее покинет жизнь. Прямо как черный пес, Исправительное Учреждение корчится от боли на пороге смерти.
«Только не говори мне, что все здание обвалится». Из голоса Рикиги пропало волнение, ему на смену пришла неуверенность.
«Будет неплохо, если оно обвалится» - ответил Инукаши. «Когда это место превратится в гору щебня, я первый посажу здесь мемориальное дерево». Я посажу его для Гетсуяку, моей черной собаки и многочисленных убитых здесь людей. И дерево, которое я выращу, будет огромным, цветущим белоснежными цветами.   
«На днях ты казался счастливым, желая этому зданию обвалиться» - добавил он.
«Это был оборот речи. Я не против, если Исправительное Учреждение рухнет, но у меня возникнет небольшая проблема, если оно станет кучей обломков».
«Почему?».
«Инукаши, хорошенько подумай об этом. Если это здание полностью обвалится, оно погребет под собой золотой запас. Откопать егочертова куча работы».
Инукаши уставился на Рикигу. Лицо мужчины было серьезным.
«Старик... ты правда в это веришь?».
«Во что?».
«В историю о золотых слитках. Ты правда веришь, что они там, внизу?».
Взгляд Рикиги блуждал. У него перехватило горло.
«Инукаши, что это за шутки? Конечно, они там. Моему источнику информации можно доверять. Нет места сомнениям».
«Ладно, если ты так говоришь» - безразлично произнес Инукаши. «Кто там твой источник? Энн или Оон или как там?».
«Сулу, рыжая красавица. Она услышала это прямо от чиновника Номера 6 в постели. Никаких сомнений. Эта зацепка не пустышка».
«Так и есть?».
«Да. Ты, может, и не знаешь, ты ведь еще сопливый ребенок, который только с собаками возится. Дело в том, что мужчины не могут врать женщинам, переспав с ними. Жены – другая история, но мужчины не врут женщинам, которых купили. В этом нет нужды».
«Поэтому они случайно пробалтываются о секретной информации, о которой никогда раньше не говорили».
«Верно. Так ты понимаешь».
«А ты можешь доверять этой женщине, Сулу?».
«Конечно, могу. Я много раз спрашивал, правдива ли эта история. Сулу сказала, что точно ее слышала. Она уверена в этом, как и я».
«Вы с ней вместе, старик?».
«Не твое дело, малявка. Неподходящая тема для детей. Как благовоспитанный взрослый, я отказываюсь отвечать. Без комментариев».
«Все исходящее из твоего рта неподходящее, старик» - парировал Инукаши. «А все твои благовоспитанные намеренья, наверное, уже в алкоголе растворились. Ты пример недостойного взрослого. Не хотел бы, чтоб мой ребенок с тобой общался».
«Вернемся к теме» - нетерпеливо произнес Рикига. «Как мои отношения с Сулу связаны с тем, о чем мы говорим?».
«Если по делу, я бы сказал, что если выбирать между тобой и Нэдзуми, Нэдзуми заполучить девушку куда проще. Ага, думаю девяносто девять из ста... нет, все сто, скорее переспали бы с Нэдзуми, чем с тобой. Конечно. И мне не кажется, что Сулуисключение».
Рикига картинно нахмурил брови.
«Инукаши, что ты пытаешься сказать? Хватит ходить вокруг да около. Сделай одолжение, поясни».
«Пояснить, хах. Ну, тут не много скажешь. Предположим, я – Сулу, я люблю смотреть пьесы и полностью очарована актером по имени Ив. Если бы он нашептал мне в ушко этим своим  пылким голосом, что бы я сделал? Думаю, я с радостью бы скормил фальшивую информацию некому старику с пивным животом, неважно, был бы он моим бывшим парнем или еще кем. Просто подумалось» - небрежно произнес Инукаши.
Рикига тяжело сглотнул. Он открыл рот и начал пыхтеть, как собака в жару.
«Как – нет, как – почему Ив попросил Сулу это сделать? Н-нет никакой возможной причины-».
«Чтобы тобой манипулировать, старик. На самом деле, возможно, я тоже был частью плана. Он хотел втянуть нас, намекнув на золотые слитки. Это самый легкий и эффективный путь. Разве не похоже на его идею? Он непобедим, когда дело касается хитрости. Он до отвратительности умен. Я правда впечатлен».
Какое-то время Рикига не шевелился и молчал.
«Инукаши... когда ты это понял?».
«Когда? Не знаю. Думаю, как только я услышал, что наводку дала красивая девушка, Нэдзуми всплыл у меня в голове. Ха, это значит, об истинной сущности Нэдзуми я знаю побольше тебя, верно? Хотя тут нечем хвастать».
«Если ты знал, то почему пришел? Почему ради этого подвергаешь свою жизнь опасности?».
«Из-за золотых слитков».
«А?».
«Я правда не знаю, почему не сижу сейчас, укрывшись в своем гнездышке. Я правда не знаю. Просто – то, что, как я считал, никогда не сломится, ломается. То, что я считал неизменным, перевернется с ног на голову. Это почти так же восхитительно, как гора золота. И это чудо создает не Бог – это люди. Болван и главный мошенник. Разве дух не захватывает? У меня захватывает. Поэтому я решил действовать сам. Я не собирался ждать, пока кто-то все изменит. Я собираюсь идти вперед и сделать это сам. Хочу думать, что в изменении мира у меня была своя роль. Нэдзуми и Сион бросили эту возможность прямо к моим ногам. Они сказали «Как долго ты собираешься прятаться и делать вид, что не замечаешь?» и бросили мне наживку. Наживку, куда большую, чем золото».
«А ты вцепился в нее, зная, что тебя обманывают?».
«Думаю, можно и так сказать».
«Ясно... так ты все понял и меня тоже обманул. Какой позорный день для Всемогущего М-ра. Рикиги. Меня надула пара детей. Я постарел. То, что моя жизнь достигла пенсионной ступени, правда задевает за живое».
«Эй, не расстраивайся так. Это просто моя догадка. Хотя мне кажется, она верна на девяносто процентов. Всегда есть вероятность, что Сулу серьезно на тебя запала и добыла тебе кусок сочной информации».
«На меня, серьезно, ха... невозможно». Рикига глубоко вздохнул и опустил плечи. Словно в подтверждение своих слов, он неожиданно начал казаться состарившимся на много лет. «Так что ты теперь собираешься делать?» - он посмотрел на Инукаши и снова вздохнул.
«Я? Я подожду».
«Ива и Сиона?».
«Да. Нэдзуми сказал ждать здесь. Какой еще у меня выбор?».
«Как верный пес в ожидании хозяина».
«Скорее, как хитрая лиса, охотящаяся на полевую мышь».
«Как они вернутся? Через на половину открытую дверь?».
«Кто знает? Так далеко я заглянуть не могу. Не думаю, что даже Нэдзуми знает. Они ставят на кон все – они просто не могут заглянуть так далеко. Кульминации лучше все равно оставить в темноте. Так что будешь делать, старик?».
Рикига снова вздохнул. Он сгорбился, его поза и правда выглядела старческой, хоть Инукаши и не был уверен, специально ли он это делал.
«Я подожду» - ответил он. «Чувствую себя преданным псом».
«Даже если твои золотые слитки оказались обманом?». Инукаши был слегка удивлен. Он был почти уверен, что Рикига выбежит из комнаты, как только узнает, что золото – это обман.
Вот, ты не знаешь, что будет дальше. Нельзя угадать, какая опасность нас ждет и когда она грядет.
Все, у кого есть хоть капелька ума, убегут к черту отсюда и вернутся домой. А Рикига не глуп. Он склонен к прожиганию жизни, ослеплен жадностью, но ум, необходимый для выживания, у него есть.. Иначе он бы не смог зарабатывать деньги в таком месте как Западный Квартал.
Рикига участвовал только в том, что приносило ему прибыль. Эмоции или чувство долга не были для него подходящим толчком к действиям – только потенциальное богатство. Это была жизненная философия Рикиги, и Инукаши был с ней согласен. Поэтому он удивился.
 «Почему ты собираешься подождать, старик?» - спросил он с неподдельным интересом. Ему и правда было любопытно.
«Потому что я не могу двигаться».
«Не можешь двигаться? Мне не кажется, что ты ранен».
«Я запыхался, сердце так и скачет. Мои ноги и спина болят. Мне просто придется отдохнуть здесь. Кроме того, нет доказательств, что ты прав на сто процентов. Все-таки, Сулу получила хорошую плату».
«Хочешь сказать, М-р. Золотой Запас расселся прямо у нас под ногами».
«Да. С этой верой я так далеко зашел. Я не собираюсь уходить с пустыми руками. Если до этого дойдет, я вынесу из Исправительного Учреждения все ценное. А вы с Ивом мне поможете. Бесплатно. Возражения не принимаются».
Инукаши пожал плечами и отвернулся. Он не был уверен, что Рикига говорит правду. Чего он ждал? Зачем оставался? Инукаши не сомневался, что Рикига и сам не знает. Он, по крайней мере, знал, что это вовсе не из-за сердцебиения, отдышки или золотых слитков, бывших лишь иллюзией.
Кто бы знал, старик на самом деле верит, что они вернутся. Инукаши хотел фыркнуть, но в результате сжал губы.
Внутри Исправительного Учреждения происходят перемены. Время почти пришло. Они скоро вернутся.
Инукаши в темноте молча сжал кулаки.

* * *

«Вкусно» - вздохнула Ренка. «Не знала, что горячий чай может иметь такой приятный вкус».
«Еще сахара? Говорят, сладкий чай снимает усталость». Каран поставила сахарницу перед Ренкой. Этот предмет она купила, чтобы отпраздновать открытие магазина. Сахарница была маленькой и дешевой, но Каран ее любила.
Ренка потерла глаза.
«Каранспасибо. Я так рада, что ты здесь. Спасибо».
«Ох, Ренка, не плачь». Каран положила руку на колено Ренки и добавила силы в свой голос. «У тебя есть Лили. Будь сильной».
Лили, озабоченно посматривающая на мать, крепко сжала в руках кружку. Каран знала, насколько жестоко выговаривать Ренку и говорить ей быть сильной, когда ее захлестнули неопределенность и усталость. «Будь сильной», «приободрись», «постарайся» - временами подбадривающие слова ранили сильнее ударов.
Я на пределе. Как я могу постараться?
Каран и сама была близка к тому, чтобы закричать. Какими безжалостными, пустыми, грубыми были эти поверхностные слова поддержки или упрека. Знаю. Но я должна их произнести.
«Ренка, у тебя есть Лили и малыш в утробе. Ты мать – ты должна быть сильной. Можешь в другое время поплакать. Но сейчас не время выпускать свои чувства, так ведь? Ты должна взять себя в руки».
Ренка моргнула и сглотнула комок в горле. Затем она выпрямилась.
«Да, сэмпай».
«Хорошо, что ты понимаешь. В следующий раз будь осторожней».
«Конечно».
Лили переводила взгляд с Каран на мать.
«Мадам, высэмпай мамы?».
Ренка мягко притянула к себе дочь. «Да. Она – мой сэмпай по жизни. Хочу, чтобы в будущем она много чему научила».
«Мадам, вы, наверное, совсем старенькая».
Каран и Ренка переглянулись и расхохотались почти одновременно.
«Как грубо, Лили» - воскликнула Каран. «Это не правда. У нас с твоей мамой разница всегоо, в восемь лет. Думаю, я довольно стара».
«О, Каран!». Ренка, смеясь, мягко вытерла слезы. «Нет, Каран, я правда благодарна. Кто знает, что случилось бы, будь я одна. Я бы, наверное, извелась вся от тревоги».
«Ты не настолько слаба» - твердо произнесла Каран. «К тебе бы вернулись материнские силы и без меня. И – знаешь, Ренка, это может показаться временным решением, но почему бы нам не подождать Гетсуяку-сана еще немного? Мне кажется, еще рано терять надежду».
Наверное, это и правда было временной мерой, отрицанием правды. Но иногда необходимо что-то, облегчающее сознание и скрывающие страшную правду. Как ложка сахара в чай.
Ренка поставила кружку и медленно кивнула.
«Да, да... ты права. Слишком рано сдаваться... абсолютно верно. Я подожду его еще немного. Может, он вернется домой завтра».
«Верно». Каран почти вздохнула. Пока Ренка не сможет убедиться в том, что Гетсуяку цел, она будет продолжать ждать мужа, а Лили отца.
Слишком рано терять надежду. Но неопределенная надежда приносила боль.
Каран почувствовала, как Ренка похлопала ее по руке. Пальцы Ренки были мягкими и теплыми.
«Каран, я не сдамся. Даже если он не – Гетсуяку не придет домой... мы вдвоем,  - нет, втроем будем жить вместе. Я рожу ребенка Гетсуяку. Я выращу и воспитаю его».
Взгляд Ренки сиял силой. Не осталось ни следа от недавних слез.
«Меня поддерживают такие люди, как ты, так что со мной все будет хорошо. Я сделаю то, что должна. Я все-таки мать».
«Ренка!». Каран обхватила руками тонкую шею Ренки. «Ты потрясающая мать. Лучшая».
Взгляни на нас, судьба. Посмотри, какими сильными мы можем быть. Нас не поглотить. Мы выстоим и продолжим жить. О, Судьба, Номер 6, мы не покоримся; нас не раздавить.
«Каран, на самом деле, я беспокоюсь за одного человека» - голос Ренки потяжелел.
«Йоминг, да?».
«Да, мой брат.... Интересно, что он пытается сделать. У меня просто такое мучительно чувство, что – он сюда приходил?».
«Да».
«И как он?».
«Ну, как бы сказать... выглядел взбудораженным».
Они услышали крик. Он исходил снаружи, от входа. За ним последовал звук падения. Каран встала и поспешила к двери. Она выглянула сквозь ставни. Группа людей склонилась в свете уличного фонаря. Полная женщина обняла одного из них. Каран ее помнила. Женщину звали Кока, она владела таверной. Молодой человек у нее на руках походил на ее второго сына. Он был шумным юношей, копией матери, посвятил себя работе в таверне и помощи матери. Иногда он заглядывал в магазин Каран. В прошлый раз он скупил все масляные булочки, со смехом пояснив, что это его мать их полюбила. Каран не знала его настоящего имени, но помнила, что его называли «Хороший Парень Аппа».
Половину лица Аппы заливала кровь, он лежал на руках у матери с закрытыми глазами. Он не шевелился. Казалось, он не дышал.
Каран выбежала на улицу.
«Кока, что случилось?».
«О, Каран! Мой сынони забрали моего сына».
«Кто?».
Один из мужчина ударил кулаком воздух. «Армия. Солдаты стреляли в нас».
Каран почувствовала толчок, будто ее молнией ударило. Минуту ей казалось, что она с грохотом упадет на мостовую. Но в реальности она сжала руки, приказывая ногам крепко стоять и держать ее на земле.
Я знала. Я знала. Я знала это.
«Армия? О чем ты? Такой вещи, как армия, не существует!» - сквозь слезы вопила Кока.
«Ее не должно было быть, но она есть. Они не были одеты как офицеры Бюро Безопасности. Они были в военной униформе. И – и эти парни, они... они начали в нас стрелять...».
«Стойте!» - резко произнесла Каран. «Дайте мне больше деталей. Вы пошли к ратуше, верно?».
«Ага. В интернете появились призывы. Мы пошли из-за них».
«Призывы...».
«Они касались этого страшного загадочного заболевания. Столько горожан умирает, а власти ничего не делают. И вот вам – мэр и все большие шишки уже сделали себе прививки и собираются бросить всех остальных. Как могли мы это допустить? Поэтому мы штурмовали Мундроп. Видели бы вы сколько там было людей. Казалось, они со всего города собрались. Даже жители Хроноса. Мы слились в одну огромную толпу и направились к Мундроп. Наш план заключался в том, чтобы проникнуть внутрь и встретиться с мэром. Так говорилось в сообщении. Там было написано защищать собственные жизни и заполучить вакцину. И это не все».
Мужчина сглотнул и еще сильнее потряс кулаком.
«Нас все время принижали. У нас условия жизни и в половину – не, и на одну десятую не так хороши, как в Хроносе. Хотя мы одинаковые граждане. Все это время мы бездействовали, считая, что ничего не поделаешь. Мы все считали, у нас нет выбора, кроме как смириться. Но с меня хватит. Ходит ужасное заболевание; я не собираюсь оставаться без средств борьбы с ним».
Еще один мужчина поднялся на ноги. Кровь пропитала тряпку, обмотанную вокруг его головы.
«Да, верно! Им следует и о нас подумать!».
«Дайте нормально послушать вашу историю» - попросила Каран. «Так вы все штурмовали Мундроп. Там было много людей и неожиданно появилась армия. Вы это хотите сказать?».
«Точно. Должен сказать, я был удивлен. Там даже танки были. Такая странная техника тускло-золотистого цвета. По крайней мере, мне кажется, что это танки. Впервые в жизни их увидел... но я уверен. А прямо перед ними построилось огромное войско... построилось со словами «Это предупреждение. Немедленно освободите эту территорию». Они повторили это несколько раз. «Это предупреждение. Немедленно освободите эту территорию»».
В глазах мужчины вспыхнул страх.
«Само собой, мы не ушли. Некоторые пытались сбежать, но многие кричали и требовали прорываться вперед. Поэтому мы просто – то есть, мы не думали, что нас атакуют. Мы – горожане. И, как я и сказал, там были люди не только из Затерянного Города или других районов; жители Хроноса тоже присутствовали. Элита и их семьи. Я и подумать не мог... что город использует военную силу против собственных граждан».
«Но город использовал» - мягко произнесла Каран. Он слишком легко выстрелил в собственных жителей.
Суд для тех, кто не подчиняется.
Наказание для непокорных.
Номер 6 показал свой истинный цвет. Он сбросил костюм, который до сих пор носил так умело.
Смерть тем, кто не может смириться.
Расплата для повстанцев.
«Аппа был рядом со мной, когда его подстрелили, прямо в голову. Он ни звука не издал, просто упал... все запаниковали и начали пытаться выбраться оттуда. Ох, вы не поверите. Мы несли Аппу по очереди... и бежали изо всех сил. Добравшись сюда, мы сели...».
Кока подняло лицо к небу и закричала.
«О, мой сын холодеет! Почему! Почему это случилось? Мой сын!». Ее мучительные крики не звенели, их поглощало ночное небо.
«Эй! Кажется, народ снова собирается под Мундроп». Мужчина, который сидел, уставившись в ноутбук издал боевой клич. Все, кроме Коки, посмотрели на него.
«Похоже, теперь там в два – нет, три раза больше людей. Они все пришли за вакциной. С таким количеством людей ни Бюро Безопасности, ни Армия ничего не смогут сделать. Они не могут просто перебить всех горожан. Пришло время попросить мэра выйти из Мундропа, чтобы провести переговоры».
«Все собираются... это правда?».
«Да. Люди снова собираются вместе, и в этот раз они хотят силой вытащить мэра. Это наш первый и последний шанс. Пришло время. Вот так». Голос мужчины был надтреснутым, взгляд блуждал по монитору компьютера.
«Да, пора».
«Пойдемте еще раз. Мы не можем допустить, что смерть Аппы оказалась напрасной. Если мы отступит, за что же умер Аппа?».
«Не только Аппа. Моя кузина и мать умерли от этой болезни. Нельзя, чтобы души умерших остались неотомщенными».
«Моя младшая сестра тоже умерла. Она так быстро ушла. Представляете, как я разозлился? Если бы только у меня была вакцина, если бы город быстрее с этим справился, она бы не погибла».
«Верно, пойдемте».
«Да!».
Мужчины поднялись. Они переглянулись и побежали. Осталась только женщина и мертвец.
«Мой сын умер. Он отправился в путь один, без меня» - продолжала стенать Кока. Ее голос стелился вдоль земли и заползал по ногам Каран.
Я знала. Я знала. Я знала. Люди погибли. В ближайшем будущем еще больше людей погибнет.
«Каран» - произнесла позади нее дрожащим голосом Ренка. «Что произойдет? Призывы в интернете... это дел рук моего брата?».
Каран развернулась и схватила Ренку за плечо.
«Ренка, как мне связаться с Йомингом? Возможно ли это?».
Ренка быстро покачала головой. «Нет. Я ни дозвониться на его мобильный не могу, ни до е-мейла достучаться. Думаю, он отказывается выходит на связь».
«Понятно...».
«Мама? Мадам?». Лили вытянула руку и указала вниз по улице. Темные фигуры появлялись отовсюду из переулков, собираясь в черную толпу.
«К ратуше, к Мундроп».
«Мы должны получить вакцину».
«Они не могут просто смотреть, как мы умираем».
«Да! Они этого от нас ждут?».
«Давайте, народ. Собираемся!».
Крики и звук шагов столкнулись и слились, превратившись в рев. И где только в городе дремала эта энергия?
 Боже, все в этом проклятом городе такие послушные и наивные, как-то пробормотал Йоминг. У них не было сил даже усомниться в приказах поступающих свыше. Они не пытаются думать. Они просто идут по пути наименьшего сопротивления, выпалил он, его слова были полны отчаяния и презрения.
Но теперь земля дышала жаром и готова была взорваться. Такая огромная сила все это время была скрыта. В Номере 6 не должно было быть и намека на волнение, недовольство или тревогу. Но они затаились в городских глубинах. То, что текло, скрытое под землей, готово было взорваться. Это было почти чудо.
Возможно,этот мир и правда изменится.Возможноно нет. Это не то. Не так. Не правильно. Чудо в оболочке из крови и страданийэто не чудо.
Йоминг предсказал падение Номера 6. Он кричал о разрушении Святого Города. Но о создании он ни слова не сказал. Он не уточнял, какой мир хотел создать здесь, на месте Номера 6 после его гибели. Ни единого слова.
Каран прижала руку к сердцу, которое бешено стучало.
Жалобный крик Коки затерялся в грохоте и разлетелся на куски. Его никто не услышал.
«Ренка, пожалуйста, возвращайтесь в магазин. Закройте дверь и оставайтесь с Лили в комнате».
«А Вы, мадам?».
Каран присела на карточки перед Лили.
«Я отведу Коку домой. Я скоро вернусь. Позаботься о своей матери, пока меня нет, хорошо?».
«Хорошо!».
Она поцеловала Лили в щеку. Потом на миг прикрыла глаза. За закрытыми веками вспыхнула улыбка Сиона. Каран глубоко вдохнула ночной воздух и открыла глаза.



[1] Гомер, «Одиссея», вольный перевод с английского Фрай.

Комментариев нет:

Отправить комментарий