Том 4 Глава 2: Акт первый, сцена вторая

Глава 2: Акт первый, сцена вторая

Нет, ты все неправильно понял.

Мы убегаем,

потому что хотим жить.

Тэдзука Осаму, «GrandDolls».

Вздохи ветра стали громче. Его высокий и жалобный голос свистел среди руин. Мужчина очнулся среди этих звуков. Самообладание он почти не потерял. Сидя связанным на полу, он обвел взглядом комнату.

— Что происходит? — хрипло спросил он.

Никто не ответил.

— Что происходит, Рикига? Ты ведь понимаешь, что делаешь?

— К сожалению, понимаю, — Рикига вздохнул, уже не в первый раз за день. — Я понимаю это до рези в животе. Но не я это все придумал.

— Отпустите меня.

Мужчина дернулся в своих путах. Но он понял, что чем больше борется, тем сильнее затягиваются веревки, и вскоре затих. Он снова осмотрелся и прочистил горло. Он оставался спокойным.

— Что вам надо? — спросил он спокойно. — Деньги? Вы ведь не думаете, что после таких действий вы так легко скроетесь?

— Мы вовсе не собираемся скрываться.

Нэдзуми опустился перед мужчиной. Глаза мужчины расширились от удивления, он одобрительно забормотал.

— Ты красив, — На лице мужчины пробежала улыбка. — Рикига, этот бриллиант куда лучше.

— Если я так тебе нужен, — Нэдзуми коснулся обтянутым кожаной перчаткой пальцем подбородка мужчины, — забирай на здоровье. Но это дорого стоит. Пяти монет и близко недостаточно.

— Хмпф, — фыркнул мужчина. — Так это все-таки деньги. И сколько ты хочешь?

— Деньги мне не нужны.

Высокомерная улыбка пропала с лица мужчины. Он попытался одернуть подбородок, но пальцы Нэдзуми оказались быстрее и не дали этого сделать.

— Если не деньги — то что?

— Информация.

— Что?

— Информация, — повторил Нэдзуми. — Я собираюсь прямо здесь вытянуть из тебя всю известную тебе информацию.

— Что за нелепость…

— И все-таки, ты ведь получишь кучу времени со мной. Думаю, это хорошая сделка, а?

— Не смеши меня, — парировал мужчина. — Простые жители Западного Квартала осмелились обратиться за информацией? А что такой мусор, как вы, будет с ней делать? Каким боком она вам полезна? Вам лучше продолжать ползать в грязи, где вам самое место.

Звук удара. Правая рука Нэдзуми с силой ударила мужчину по щеке. Тот завалился на бок. Нэдзуми поднял его за волосы и резко ударил по другой щеке. Еще раз. И еще. Мужчина только стонал и каждый раз падал на пол.

Сион замер, у него дыхание перехватило. На профиле Нэдзуми, освещенном огоньком свечи, не было никаких эмоций. С пустым лицом, будто одев маску, он продолжал избивать мужчину.

— Нэдзуми…

Его тело тряслось.

Пожалуйста. Не надо. Хватит…

Сион сделал шаг вперед, но его остановила смуглая рука.

— Инукаши.

— Заткнись и смотри, малыш, — тихо прошипел Инукаши, облизав губы кончиком языка. — Веселье только начинается. Не мешай.

— Но это… это слишком.

— Сион, помнишь, что ты говорил раньше?

— А?

— Ты как-то сказал, что Нэдзуми добрый. Кажется, дело было в этой комнате. Забыл уже?

— Помню.

С губ Инукаши сорвался тихий смешок.

— Все только начинается, Сион. Постарайся хорошенько рассмотреть, насколько добра наша Маленькая Крыска.

У мужчины в углу рта был порез. Похоже, раны были и внутри: с губ стекала смесь слюны и крови.

— Хватит… пожалуйста… — простонал мужчина.

Рука Нэдзуми замерла.

— Теперь захотел говорить правду?

— Я… не знаю… ничего…

— Высокопоставленный чиновник из Центрального Административного Управления вроде тебя ничего не знает? Плохая шутка.

— Всю информацию собирают и обрабатывают компьютеры… не так много… я знаю…

Сион подумал, что в этом есть смысл. Даже если у него высокая должность, это не значит, что у него есть доступ ко всей информации о Номере 6. Чем лучше организовано хранение данных, тем больше будет препятствий, так что только кучка избранных будет иметь полный доступ. Только кучка избранных…

Кем они были? Он не знал. До сих пор этот вопрос никогда не волновал его. В Муниципалитете Номера 6, внутри овального здания «Лунной Капли» правил какой-то человек.

Мэр?

Он пользовался безграничной поддержкой и восхищением граждан за то, что привел город к процветанию. С самого начала выборы мэра проходили без других претендентов.

Может, это он?

В его голове возникло лицо мэра из телевизора. На нем была нежная улыбка. Другого выражения он не видел. Он и не мог. Чем больше город двигался к процветанию, тем меньше мэра видели вживую. В то же время, неограниченная поддержка и политическая власть начали концентрироваться в руках этого человека. Мэр, как сообщали средства массовой информации, всегда был мужчиной с мягким нравом, интеллигентным и полным сострадания.

— Мне он не нравится, — сказала как-то мать Сиона Каран и выключила телевизор.

Сиону не было еще и десяти, но он помнил, как его удивил резкий тон матери и тот факт, что она сказала это о мэре, на которого все остальные молились.

— Почему он тебе не нравится?

— Мне не нравятся его уши. Они такие неприятные.

— Его уши?

— Они дергаются. Как у кого-то зверя, следящего за жертвой.

Разве мэр дергал ушами, когда его показывали по телевизору? Сион озадаченно склонил голову набок. Лицо Каран стало серьезным, она сказала, что это секрет. В то время к людям, критиковавшим мэра, уже относились весьма недоброжелательно, поэтому критику лучше было оставить при себе. С того времени прошло почти десять лет, и мэр все еще занимал свой пост, в то время как Сион оказался здесь, за стеной.

— Отвечай на мой вопрос, — низкий голос Нэдзуми достиг его ушей, будто крадучись. — Под Исправительным Учреждением построили что-то новое — что это? Для чего?

Мужчина покачал головой.

— Я не знаю.

— Тогда какое Управление этим занимается?

— Я не знаю.

— Пару дней назад молодая женщина — кандидат в элиту — была схвачена Бюро Безопасности. Ее посадили в Исправительное Учреждение, но это все, что мы знаем. Ее случай как-то связан с этим новым отделом?

— Я не… знаю…

— Я слышал, в последнее время в городе неизвестная болезнь людей подкашивает. Это правда? Каковы симптомы? Сколько пациентов уже поступило?

Ответа не последовало. Нэдзуми выпрямился и слегка пожал плечами.

— Для высокопоставленного чиновника у тебя слабоватый словарный запас. Разве не надо быть более разговорчивым, чтобы подцепить девушек?

— Развяжите меня.

Похоже, ротовая полость у него отекла, звук был странно сдавленный.

— Развяжите меня и отпустите. Если так и сделаете, я забуду об этом случае. Я сделаю вам одолжение и притворюсь, что ничего такого не было.

— А что, спасибо. Решение о помиловании. Я так благодарен — Инукаши! — внезапно окликнул он.

— А? — лениво ответил Инукаши.

— Подержи его.

— Лады.

Инукаши быстро подошел к мужчине и схватил его за руки и плечи. Нэдзуми вытащил свой нож.

— Что ты делаешь? — закричал мужчина в исступлении. Его лоб покрылся испариной.

— Успокойся. Я исполняю твое желание.

Белое лезвие блеснуло в тусклом свете. Нож, без всякого орнамента или украшений был невероятно красив. Веревки упали. Нэдзуми почти томно взял руки мужчины в свои. Он держал их за запястья, уставившись мужчине в лицо. Тот замер и не шевелился, хотя его освободили. Похоже, он просто не мог двигаться. Пара серых глаз удерживала его, приковав к месту.

Обтянутые кожей перчатки пальцы погладили ладонь мужчины.

— Я решил, что чиновнику из Номера 6 хватит и легкой боли, чтобы он начал орать и распускать язык. Похоже, я сильно тебя недооценивал.

Нэдзуми разгладил руку мужчины, палец за пальцем и тихо вздохнул. Это была почти любовная ласка.

— Ты крепкий орешек. А это уже кое-что. Позволь дать тебе награду.

На руке мужчины оказался осколок стекла. Это был кусок разбитой бутылки от выпивки.

— И еще один.

— Что-что ты делаешь?..

Мужчина затряс головой, его голос и тело непроизвольно дрожали.

— Хватит-пожалуйста, хватит…

— Почему? Награда ждет тебя. Забирай.

Нэдзуми обхватил руку мужчины и крепко сжал ее в кулак.

Ветер затих. На миг в комнате раздался душераздирающий крик. Лицо Рикиги скривилось, он отвел взгляд. Инукаши тоже закусил губу, удерживая мужчину.

— Отвечай! — скомандовал Нэдзуми, все еще сжимая руку мужчины. — Отвечай на все мои вопросы, или я сделаю так, что ты уже никогда не сможешь использовать все пять пальцев.

— Нэдзуми!

Сион прыгнул, выкрикнув это имя. Он врезался в Нэдзуми. Окровавленные осколки стекла выпали из руки мужчины.

— Хватит-хватит, пожалуйста.

Нэдзуми не выказал ни гнева, ни удивления, он оставался все таким же равнодушным, будто ожидал, что Сион так себя поведет. Он лишь негромко прищелкнул языком в раздражении.

— Не мешай мне.

— Ты не можешь! Ты не можешь этого делать. Это… это же пытки.

— А что еще мне делать? Если я поклонюсь и скажу «пожалуйста», этот тип мне все расскажет?

— Ну… но… но это неправильно. Я не хочу, чтобы ты занимался такими вещами.

— Сион, соберись и отбрось свои пацифистские мысли, иначе нам здесь ничего не светит. Мы не в игрушки играем. Это война.

Сион знал. Он очень хорошо знал. Он ясно видел, какие трудности ждут его в будущем. Но…

— Но… это неправильно. Пытка — это неправильно. Не делай этого.

— Почему нет?

— Он ведь человек. Мы не можем заставлять его страдать.

Нэдзуми фыркнул. Он отвернулся и молча рассмеялся, не открывая рта. Мужчина жалобно всхлипывал, его окровавленная рука дрожала. Бедняга, пробормотал себе под нос Инукаши. Нэдзуми пнул бедро мужчины носком ботинка и посмотрел Сиону прямо в глаза.

— Ты слышал, что он сказал. Мы, люди Западного Квартала, для него как грязь. Как букашки, ползающие по земле. Он, наверное, и не думал никогда о нас, как о людях, у которых есть эмоции, и кровь бежит по венам. Истекаем ли мы кровью, умираем от голода или корчимся от боли — его это не касается. Вот что он думает. Так почему мы должны относиться к нему по-человечески? Если мы для него — насекомые, тогда этот тип даже…

— Я не хочу этого видеть!

Сион обнаружил, что кричит еще громче, чем в прошлый раз. Он кричал, чтобы заглушить голос Нэдзуми.

— А?

— Я не хочу этого видеть. Не хочу смотреть, как ты ранишь кого-то вот так.

Его тошнило. От себя самого. Густая черная ненависть к себе угнездилась внутри. Не хочешь видеть? Тогда отведи взгляд. Вечно ты так. Всегда отводишь взгляд от того, что не хочешь видеть и притворяешься, что не замечаешь. Ради кого Нэдзуми демонстрирует жестокость? Разве не для тебя это все? Разве не ты его заставил? Разве ты не повесил на Нэдзуми грех, который должен быть твоим — а теперь ты кричишь о праведности? Это просто красивые слова, Сион. Все, что ты говоришь и делаешь — лишь красивый фасад. Ты никогда не пачкаешь свои руки, никогда не ранишь свою душу, не страдаешь и все равно, «нельзя ранить других», говоришь ты, крича о справедливости.

Это самодовольство, надменность, фальшь, поверхностность, твоя неприглядная и отвратительная сущность.

Все это — ты.

С ним говорил его же внутренний голос. Сиона тошнило. Ненависть угнездилась внутри.

Но он не хотел этого видеть. Несмотря ни на что, он не хотел смотреть. В этом он мог быть уверен.

— Я не… хочу видеть тебя таким.

Нэдзуми, я не хочу видеть тебя холодным и безжалостным. Потому что это — ложь. Все, чему ты меня учил, всегда приводило к перерождению и созданию. Ты сказал мне жить и думать. Ты научил меня любить других, понимать других, искать связи, тосковать — и да, все, чему ты меня научил, противоположно жестокости. Я не хочу видеть тебя тем, кем ты не являешься.

— Ив, — Рикига качнулся и сделал шаг вперед. — Сион прав. Брось это. Фура с детства рос среди элиты. У него нет никакой выносливости к боли. Кто знает, будешь продолжать в таком же духе — может, у него сердце остановится.

Нэдзуми пожал плечами. Лишенный выражения взгляд блуждал между плачущим мужчиной и Сионом. Не говоря ни слова, он отступил на шаг. Затем медленно стянул окровавленные перчатки.

Я уступлю и освобожу тебе место. Делай, что хочешь, пока не будешь доволен.

Сион опустился на залитый кровью пол. Он заговорил с мужчиной.

— Фура-сан. Я хочу, чтобы Вы меня выслушали. Девушка, схваченная Бюро безопасности — мой близкий друг. Я готов на все, чтобы ее спасти. И чтобы это сделать, мне нужна информация от Вас.

— Больно… больно… столько крови…

— Если поговорите с нами, я обработаю Вашу рану.

— Пожалуйста, останови кровь, — взмолился Фура. — Останови боль. Быстрее!

Мужчина протянул свою ладонь со слезами, текущими по лицу. На ней были кровоточащие порезы, но глубокими они не были. Если инфекция не попадет, угрозы для жизни они представлять не будут.

— Собаке пару раз лизнуть — и за ночь пройдет, — хохотнул Инукаши, оскалившись.

— Рикига-сан, можете принести мне чистой воды и спирт? — спросил Сион.

— Для дезинфекции у меня кроме выпивки ничего нет.

— Сойдет.

— А воду... можно просто набрать из источника?

— Да.

— Хорошо, тогда принесу.

Рикига облегченно вздохнул и вышел из комнаты. Он ступал быстро, будто не мог дождаться возможности уйти. Сион взял себя в руки и повернулся к измученному лицу мужчины.

— Я Вас подлечу, так что поговорите со мной. У меня нет времени. Я хочу, чтобы Вы отвечали честно.

— Ох… — простонал мужчина. — Хорошо… быстрее, просто останови боль… пожалуйста, поторопись…

— Что недавно построили внутри Исправительного Учреждения?

— Я… я правда не знаю.

— Даже человек Вашего ранга не знает — то есть, для города это совершенно секретная информация? Ее куда-то распределяют после получения?

— Ага — командой проекта руководит лично мэр, они всем и занимаются… мы не участвуем… нам не позволили.

— Вам запретили вмешиваться. Но Вы в курсе, существует ли тот или иной проект, верно?

— Город в-вложил кучу денег в него, — выдавил мужчина. — Об этом говорилось в брошюре, которую мы получили на собрании… и…

— На собрании возникли проблемы? — спросил Сион.

Если да, у собрания могли возникнуть вопросы, и мэр вынужден был бы на них ответить. Для чего потратили столько денег? Для чего этот проект? Если был хоть кто-то, поднявший этот вопрос…

— Нет, конечно, — рот мужчины насмешливо дернулся. — Никто не станет подвергать сомнению проект, предложенный лично мэром. Бюджет просто пропечатали в документе, до этого мы ничего не знали… и к тому времени уже…

— В Исправительном Учреждении уже все построили.

— Да.

— Что-нибудь об участниках проекта?

— Я не знаю… Не знаю имен… даже сколько их может быть. Никто… не знает.

Инукаши присвистнул.

— Восхитительно. Никто ничего не знает, объяснений нет, но лишь потому, что это проект мэра, он может спокойно лезть в бюджет. И никто не жалуется? Н-дааа, мне так завидно, просто падаю от зависти. Я бы тоже так хотел.

Подтверждая свои слова, Инукаши обнял свои колени и откинулся назад на кровать.

Пришел Рикига с ведром воды. Ручей, бегущий возле развалин, брал начало в лесном источнике, вода в нем была чистой и холодной. С приходом весны берега покроет поросль ярко-розовых цветов — так сказала Сиону девочка с именем, как у его мамы — Каран.

Чистая вода плескалась в потертом ведре.

— Мы промоем рану. Опустите руку в воду — Инукаши, чистая ткань есть?

— Чистая? Я не особо дружу с этим словом. Это Западный Квартал, знаешь ли. Чище всего здесь, наверное, собачий язык.

Рикига молча протянул ему рулон марли. Она была старой и пожелтевшей, но, тем не менее, не использованной. В Западном Квартале это был предмет роскоши.

— Я полагал, что может случиться нечто подобное, — сказал Рикига, — так что подготовился. Хотя всяких там антисептиков у меня нет. Бери это, если хочешь.

Он протянул Сиону маленькую бутылку с выпивкой. Жидкость внутри была цветной.

— Джин, из моей драгоценной заначки.

— Спасибо.

Сион опустил руку мужчины в воду. Потоки крови качались и извивались в воде, подобно алым водорослям.

— Будет немного щипать.

Сион приложил к ране кусок марли, смоченной в джине. Мужчина зарычал от боли, но не сопротивлялся. Сион обмотал марлю вокруг его руки и крепко перевязал.

— Нервы и сухожилия не повреждены. Если позже заново перевяжете, проблем не будет.

— Все еще… болит… — слабо запротестовал мужчина.

— У нас здесь нет обезболивающего. Придется потерпеть.

Мужчина в первый раз посмотрел прямо на Сиона.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Как твои волосы стали такими?

— О, это…

Сион поднес руку к волосам, почти полностью потерявшим цвет. Он был занят тем, как выжить в Западном Квартале, а последние несколько дней думал только о Сафу. Цвет волос давно уже перестал его заботить. Он забыл об этом. Его волосы все еще сияли, Нэдзуми сказал, что кто-то может посчитать их красивыми. Но белые волосы Сиона все равно не соответствовали его возрасту и некоторым казались странными.

— К этому привели некоторые обстоятельства. Специально я их не обесцвечивал, — пояснил Сион.

— Ты ведь не местный, да?

— Нет.

— Откуда ты?

— Я жил внутри стены.

— Внутри стены? Невозможно!

— До недавнего времени я жил в Номере 6.

— Что здесь делает житель города?

— Это… ну, на это тоже есть множество причин.

Сион оказался по эту сторону стены. В цифрах это не так уж далеко. Но если бы ему пришлось объяснять, почему он пересек границу двух совершенно разных миров, чтобы оказаться там, где он был сейчас — ему казалось, что любого количества слов будет не достаточно.

— Чем ты занимался внутри?

— Заведовал уборкой в парке. А еще я был студентом — это было моим основным занятием.

— Эй, эй, — вклинился Инукаши, — хватит. Что ты творишь, отвечая на его вопросы? Разве все не наоборот должно было быть?

— О, ага.

— Как можно так тормозить? — картинно возмутился Инукаши. — Встряхнись немного, я тебя умоляю. Я уже за тебя волноваться начинаю.

— Ух… верно, хорошо. Прости.

— Извинения здесь не помогут. Блин, совершенно не годишься для допроса. Все равно, что мула учить плавать. Мои собаки и то бы лучше справились.

Инукаши запустил руку в свои черные волосы, нетерпеливо почесал голову и демонстративно вздохнул. Сион покраснел. Инукаши был прав — он и понятия не имел, как вести допрос, и знал, что не справляется. Все еще стоя на коленях, он посмотрел на Нэдзуми.

В темноте, недосягаемой для света, Нэдзуми прислонился к стене, скрестив руки. Выражение лица различить было нельзя.

Сион знал, нет времени жаловаться, что он сможет или не сможет это сделать. Он закусил губу.

— Фура-сан, то есть Вы говорите, что ничего не знаете об Исправительном Учреждении.

— Да.

— Тогда что там, по-вашему?

— А?

— Для чего, по Вашему мнению, эти пристройки?

— По моему мнению?..

— Да. Я хочу знать Ваше личное мнение — что за здание построил бы мэр в секрете, не позволяя никому вмешиваться?

— От-откуда мне знать. У меня нет информации — нет никаких файлов или источников.

— Просто сделайте прогноз. Представьте, что бы это могло быть.

Представьте.

Мужчина медленно произнес это слово. Он катал его на языке, будто пробуя фрукт, который никогда раньше не ел.

— Представить…

В воздухе смешались запах крови и алкоголя. Ветер возобновил свои сильные порывы, он свистел пронзительно и тоскливо.

Бескровные губы мужчины шевельнулись.

— Полагаю — Департамент Здоровья и Гигиены может иметь к этому отношение.

— Департамент Здоровья и Гигиены? Не Бюро Безопасности?

Департамент Здоровья и Гигиены в одиночку следил за чистотой города и здоровьем граждан. Он управлял всеми больницами и клиниками города. Департамент заведовал Детским Экзаменом, отбирающим элиту на ранней стадии, а еще проводил ежегодные обязательные для горожан медосмотры. Департамент был значимым, но, насколько знал Сион, он не был так близко связан с городской верхушкой, как Бюро Безопасности и Центральное Административное Управление. Бывшая работа Сиона, Обслуживание Парка, была побочной веткой Департамента Здоровья и Гигиены, он кое-что знал о деятельности Департамента из доходившей информации.

Исправительное Учреждение и Департамент Здоровья и Гигиены — две организации, у которых, казалось, меньше всего общего, на деле оказались тесно связаны.

— Фура-сан, почему Вы так считаете?

— Я просто представил. Ты сказал, что можно.

— Да, сказал.

— Просто мое воображение. Но…

— Но?

— В Муниципальной Больнице…

Мужчина запнулся и тяжело сглотнул. Он не делал паузы специально — он просто колебался. Колебался, стоит ли говорить о чем-то таком.

Сион ждал. Ждал, пока мужчина заговорит с ним, словами выразит то, что у него на сердце. Он мог только ждать. Чем и занимался. Таков был его путь.

Мужчина поднес ко рту перевязанную марлей руку и вытер его тыльной стороной ладони. Его губы распухли и стали красновато-фиолетовыми.

— Пару месяцев назад в Муниципальной Больнице был перевод персонала. Доктора — отличившиеся и в плане мастерства, и профессиональной этики — несколько из них, вместе с медсестрами, были переведены. Не знаю, куда их отправили.

— Вы не знаете?

— Это нигде не записано. Вся информация о горожанах собрана в Центральном Административном Управлении. Каждое действие в течение суток исправно вносится в базу данных. Такое важное событие, как смена рабочего места, тем более докторов и медсестер из Муниципальной Больницы, обязательно было бы записано строго и в деталях.

— Но записи нет.

— Верно. Ее не было. Я подумал, что это странно. Подумал — но это все, что я сделал.

— Вы изучали это дело?

— Я даже думать о нем забыл. Даже если бы захотел, это все равно невозможно. А если бы я соскользнул на секретную информацию, это привело бы к огромным неприятностям.

Не могу поверить, что ты задал такой глупый вопрос, казалось, говорил мужчина, отвернувшись в сторону.

Департамент Здоровья и Гигиены; талантливые и опытные врачи и медсестры; Исправительное Учреждение — в голове Сиона вспыхнула идея.

— Я слышал, что в Номере 6 были странные случаи. Как думаете, это связано с Исправительным Учреждением?

— Что?

— Людей поражала болезнь. Я прав?

— Ты провел расследование, — мужчина посмотрел на него. — Откуда такая информация?

Рикига покачнулся и дыхнул алкогольным смрадом.

— Вы не единственный мой клиент из Номера 6 — сказал он. — Хотя таких больших шишек больше и нет. Лакеи сообщают мне информацию по-своему. Например, когда травят байки в постели девушкам, с которыми спят — просто выбалтывают.

— И ты называешь это информацией? Скорее, просто слухи.

— Слухи, как правило, оказываются ближе к истине, чем то, что публичные организации суют тебе в лицо. Но, кстати говоря… — Рикига нахмурил брови и прищурил глаза. — Власть в эти дни, похоже, ужесточила контроль. Почти до максимума. В отличие от таких шишек, как ты, низшим рангам становится все тяжелее и тяжелее выскользнуть оттуда. Слышал, скоро это вообще запретят. Жаль, половина бизнеса пропадет.

— И посмотри, что ты сделал с лучшим своим клиентом, — вклинился Инукаши. — Забудь о половине бизнеса, старик, ты полностью обанкротишься, — усмехнулся он.

Рикига посмотрел на него и раздраженно прищелкнул языком.

— Все равно все кончено. Для меня и для тебя.

Смех Инукаши оборвался, он замолчал.

— Если кто-то заболеет, его, конечно, отвезут в Муниципальную Больницу? — продолжал Сион. — Но что с ним случится потом?

— Я не знаю.

— Это не заразное заболевание, верно?

— Город не делал официальных заявлений. К тому же, в Номере 6 заразные болезни просто не могут распространяться.

— Верно.

Сион опустил взгляд и посмотрел на свои руки. Они были в шрамах, кожа стала грубой, они были довольно костлявыми. Они потеряли всю мягкость и нежность, какие были у них внутри города, но сейчас его руки казались более сильными. Это были живые руки, способные на крепкую хватку. И эти руки покроются пятнами, пальцы скрючиться, кожа постареет в мгновение ока. Сион все еще ясно помнил, как умер Ямасэ.

— Пациенты не выживали — думаю, смерть была не естественной. Они быстро старели, пока не умирали — думаю, именно так…

Мужчина дернул подбородком и подозрительно прищурился.

— О чем ты говоришь?

Сион посмотрел на мужчину, потом перевел взгляд на Нэдзуми. Тьма сгущалась, становилась плотнее, словно саван укутывала стоящего подобно статуе парня.

Мужчина не знал. Он правда ничего не знал ни об осах-паразитах, ни о странных случаях, ни об ужасных смертях. Даже такой высокопоставленный чиновник ничего не знал.

— Образцы, — неожиданно побормотал мужчина.

— Образцы?

— Статус Сбора Образцов… помню, был такой раздел в данных Департамента Здоровья и Гигиены.

— Образцов чего?

— Я не знаю. Мне известно лишь, что там говорилось о статусе их сбора — для доступа нужен был специальный пароль. Я знаю лишь, что это и проект мэра…

— Они связаны.

— Мне так кажется.

Образец. Какое холодное, пустое слово. Сиона пробрал озноб.

Сафу.

Он обратился мыслями к ней, и озноб стал сильнее.

— Сион, — окликнул его Нэдзуми. Темнота шевельнулась. — Хватит уже. Мы больше ничего не узнаем от этого типа.

В его словах тоже слышался холодный звон. Мужчина ощутил этот холод и замер.

— Вы собираетесь м-меня убить?

— Конечно.

Нэдзуми перешагнул через брызги крови, начинающие застывать.

— Я-я рассказал вам все, что знал. Я говорил. Вы мне другое обещали.

— Мы ничего не обещали. Обещаний и соглашений не может быть между такими, как ты и я.

— Не надо, пожалуйста… я не хочу умирать!

— Нэдзуми, достаточно. Сион встал между ним и мужчиной. — Незачем так его пугать. Ты уже достаточно сделал. Надо отвезти его назад и высадить возле ворот. Рикига-сан…

— Ага, знаю. Все понял. Я подгоню машину.

— Он — наш враг, — обнаженный нож сверкнул в руках Нэдзуми. — И мы просто позволим ему ускользнуть у нас из-под носа?

— В этом нет необходимости. Нам не надо его убивать.

Хех.

Наполовину укрытый тьмой Нэдзуми тихо рассмеялся.

— И когда бы ты посчитал это необходимым? Думаешь, этот тип вернется в Номер 6 и будет помалкивать о нас?

— Ага.

Сион вздернул подбородок и посмотрел прямо сквозь темноту. На другом конце он встретил взгляд серых глаз.

Ты заметил, Нэдзуми? Как бы ни было темно или ослепительно ярко, я никогда не теряюсь — мой взгляд безошибочно находит твой.

— Он никому не расскажет. Если расскажет, поставит под угрозу собственную жизнь. Только представь — высокопоставленный чиновник Центрального Административного Управления проник на запрещенные территории без объективной причины и официального разрешения. Он просто не может нас выдать. Пора бы уже понять.

— Мне-то откуда знать? — Нэдзуми бесшумно сделал шаг вперед. — Нет гарантии, что этот тип не ляпнет чего о… группе из Западного Квартала, вынюхивающей об Исправительном Учреждении.

— Он не расскажет.

— Сион, — Нэдзуми слегка понизил голос. — Спрошу тебя еще раз. Ты собираешься отпустить его домой живым?

— Ага.

К нему протянулась рука. В мгновение ока Сион оказался в ловушке объятий Нэдзуми. У Нэдзуми были тонкие руки, внешне они точно не казались сильными — но ему потребовалась всего одна рука, чтобы обездвижить Сиона. Сион ощутил холод на шее — лезвие ножа.

— Я сыт по горло твоей дерьмовой справедливостью и поддельной добротой, — тихо сказал Нэдзуми. — Меня от этого тошнит. Я вот что хотел тебе сказать, Сион — ты не выживешь, если не сорвешь эту искусственную самодовольную маску. Меня бы меньше заботило, если бы ты собрался умирать один, но нас не втягивай. У нас нет времени валять дурака, решая, «необходимо» что-то или нет. Враг есть враг. Мы убьем или нас убьют. Вот и все.

Лезвие скользнуло по шее. Сион ощутил резкий укол боли. Его взгляд был прикован к Нэдзуми. На короткий миг сладкий трепет пронзил его тело. Взять в руки нож и перерезать его горло…

Объятия смерти.

Это действительно деяния дьявола.

Нэдзуми отступил. Когда Сион понес руку к шее, он ощутил пульсирующее тепло. Его ладонь была измазана кровью. Не открывая взгляда от Нэдзуми, Сион сжал пальцы.

— Рикига-сан, машина.

— А?

— Пожалуйста, отвезите его домой на машине.

— О… верно, ага.

Сион повернулся к мужчине и улыбнулся ему.

— Простите, что творили с Вами такие ужасы. Но другого выбора у нас не было.

— Сион… — мужчина моргнул пару раз, изучая лицо Сиона. — Я помню особо опасного преступника с таким именем. Он был из падшей элиты, сумасшедший. Он отравил напарника, потом бежал в Западный Квартал… это ты?

— Плохо, когда на тебя наговаривают, да?

Сион не мог не показать кривую улыбку. Перед глазами всплыло лицо Каран. Он подумал, с какими трудностями она сталкивается в обществе, полном слухов о ее сыне, лившихся ей в уши — ее сыне, убийце. У него заболело сердце. Но какой сильной ни была бы боль, он все равно ничего не мог поделать. Он мог только сказать Мама. Прости. Но Нэдзуми отнес мольбу о прощении его матери. Он передал записку в одну строчку. Эти нацарапанные слова помогли ей сделать шаг прочь из глубин отчаяния. Все благодаря Нэдзуми. Теперь Каран не подвергалась опасности. Так что он подавит боль в сердце и забудет о матери. Он не будет думать о ней, он будет думать только о Сафу.

Вместо того чтобы раздавать свое сердце направо и налево, он будет тщательно выбирать, куда его положить, и отбросит другие мысли. Для этого ему нужны силы, иначе он не выживет. Сион приобрел эту способность задолго до того, как осознал это.

Мужчина медленно покачал головой.

— Я в это не верю, — он дернул подбородком в сторону Сиона. — Твое лицо совершенно не похоже на особо опасного преступника, которого я видел на экране. Вы будто два разных человека.

— Ну, цвет волос изменился. И в весе я неплохо потерял.

— Нет, я не об этом… Хмм. Думаю, можно сказать, форма лица, его черты такие же… но другие. Поведение совершенно другое. У него были по-настоящему безумные глаза. Он казался агрессивным — даже мой напарник сказал, что он выглядит так, будто убил кого-то. И он был прав. Его глаза не были такими нежными, как у тебя. Вы совершенно разные. Чужие люди.

— Более чем легко преобразить лицо человека, — произнес Рикига, выливая в рот остатки джина. — И не только лицо. Если начальство пожелает, можно изменить или исправить любую информацию ради своей пользы. Навряд ли Вас это удивило бы, Фура-сама. Разве это не часть Вашей работы, менять информацию по прихоти начальства?

— Как грубо с твоей стороны, Рикига.

— Потому что это правда. Рикига вытряс последнюю каплю себе на язык и глубоко вздохнул. — И от этого еще тяжелее становится. В Номере 6 вообще есть такая штука, как настоящая правда?

— Я никогда не принимал участие в такой грязной работе, как манипуляция информаций. Я занимался только обработкой и публикацией.

— И Вы никогда не задумывались, откуда информация приходит?

— Что?

— Вы просто получали информацию от города и передавали ее службам массовой информации. Вы никогда не сомневались в ее истинности, так ведь?

— Нет, конечно. Как я мог сомневаться…

Толстая рука Рикиги легла на плечо Сиона.

— Этот ребенок перед Вами и невменяемый преступник. Разница между ними — разница между ложью и правдой.

Мужчина приоткрыл трясущиеся губы, чтобы что-то сказать, и издал гортанный звук. Хотя в комнате не было жарко, у него лбу появились капли пота. После почти минутного молчания, губы мужчины наконец-то перестали трястись, и он окликнул Сиона по имени.

— Сион.

— Да.

— Ты сказал, вам нужна информация об Исправительном Учреждении.

— Да.

— И ты сказал, что хочешь помочь другу.

— Да. Бюро Безопасности неожиданно арестовало ее и отправило в Исправительное Учреждение.

— Ее имя?

— Сафу. Она должна была уехать по обмену заграницу, как кандидат в элиту.

— Знаешь ее личный номер?

— Личный номер…

Они с Сафу ели вместе перед ее вылетом. По дороге в аэропорт, их остановил офицер Бюро Безопасности и попросил показать личные карты. Там был номер Сафу. Он закрыл глаза и пошарил в памяти. Хотя он и не был компьютером, он обладал способностью запоминать и накапливать информацию, хранить и обращаться к ней. Этот навык развивался и оттачивался с юных лет. Для него не составляло труда вспомнить ряд цифр и букв, хоть он и увидел его лишь однажды.

— Ммм… SSC-000124GJ.

— SSC-000124GJ.

Мужчина повторил это дважды.

— Я не знаю ни о каких инцидентах с горожанином под таким номером и Бюро Безопасности.

— Все произошло в тайне. Вы просто не в курсе.

— И ты собираешься спасти ее?

— Да.

— Ты хочешь помочь преступнику сбежать из Исправительного Учреждения, — недоверчиво произнес мужчина. — Ты ведь шутишь?

— Сафу — не преступник. Она не совершала преступлений. Если кто и совершил, так это те, кто ее схватили.

Инукаши широко зевнул.

— Эй, это здорово и все такое, но никто не возражает, если я откланяюсь и пойду спать? Мне завтра рано вставать и о собаках заботиться.

— Ты прав, — согласился Рикига. — Если будем держать его слишком долго, даже карта мистера Большой Шишки не поможет ему пройти через ворота. Пойдемте, Фура-сама?

Мужчина проигнорировал Рикигу, он по-прежнему стоял замерши без движения. Капля пота скатилась по его лицу, смешалась с кровью и оторвалась от подбородка. Когда капля упала на тыльную сторону его ладони, мужчина слабо прошептал: «У меня есть обновления».

— А?

— Обновления у меня есть, но о новом отделе я ничего не знаю.

Глаза Сиона недоверчиво округлились, он опустился на колени перед мужчиной. Его голос был хриплым от волнения.

— Вы расскажете нам о внутренностях Исправительного Учреждения?

Мужчина хранил молчание. Он вытер струйки пота и кивнул. Инукаши скользнул вперед. Он вытащил белого робота-мышь и с силой сжал его голову. Спина робота раскрылась, вспыхнул луч красного света. Появилось изображение. Кадык мужчины дернулся, когда он сглотнул.

— Голограмма, хах.

— Так это называют. Сам я не в курсе. Красными кругами помечены охранные устройства согласно собранной мной информации. Ну, и что? Ошибок нет, старик?

Инукаши заглянул в лицо мужчине, дернув кончиком носа. Мужчина, будто приклеенный, продолжал смотреть на план Исправительного Учреждения.

— Электронную ручку? — Нэдзуми предложил ему серебристую ручку.

— Нет. Своей воспользуюсь.

Он вытащил ручку из внутреннего кармана пальто и коснулся ее кончиком красного света. Марля на его руке начала пропитываться кровью; его лицо было напряженным, пальцы тряслись — но, тем не менее, ручка двигалась в воздухе плавно, рисуя сложные линии на диаграмме.

— Вау… восхитительно, — радостно подал голос Инукаши. — Рикига с жалостью смотрел на мужчину.

Ручка выскользнула из пальцев мужчины и упала на пол.

— Это… Все, что я знаю.

Количество охранной техники возросло в три раза по сравнению с информацией, полученной Инукаши. Количество камер с заключенными, напротив, уменьшилось на две трети. Автоматические барьеры, находившиеся в коридорах с интервалами, вероятно, были призваны не дать сбежать заключенным или остановить злоумышленника от входа в помещение. После активации они опускались и преграждали путь нарушителю. Или, скорее, они его устраняли.

Сион тяжело вздохнул. Судя по расположению электрических проводок, барьеры были сделаны для высвобождения тока высокого напряжения. Как только стены блокировали нарушителя и отрезали ему пути к отступлению, комната превращалась в электрический стул. Коридор становился местом казни.

— Прямо цитадель, — вздохнул Сион.

— Это место холокоста, — Нэдзуми поднял ручку и положил ее назад в карман мужчины. — В конце концов, оно станет отличным памятником геноциду.

— Геноциду… — повторил Сион. — Скольких людей там убили?

Нэдзуми медленно покачал головой.

— Сион, не просто «убили». Это еще не в прошлом. Прямо сейчас там до сих пор убивают людей. Камер стало меньше, но не потому, что уменьшилось число заключенных. Просто не всех стали отправлять в камеры. Ты ведь понимаешь, что я говорю?

— Ага.

От заключенных избавлялись, даже не доведя до камеры. Их просто выбрасывали, как мусор.

Рикига издал короткий стон и приложил руку ко рту. Пот выступил на его бледном лице.

— Хватит, — произнес он, — мне от этого дурно становится.

— Ты, должно быть, шутишь, — возмущенно сказал Инукаши. — Даже не думай блевать в моей комнате, — он яростно замахал руками.

— У меня вопрос, — Нэдзуми, все еще хмурясь, указал на голограмму. — Почему ты знаешь так много? Как ты смог настолько детально запомнить внутренности Исправительного Учреждения?

— Я недавно их видел — в секретных файлах был раздел об Исправительном Учреждении. Я просмотрел информацию о внутренних помещениях.

— А что именно было в этом файле об Исправительном Учреждении?

— Ну…

— Это не может быть проектом мэра. Это секретная информация, доступная чиновникам твоего уровня — что это?

Мужчина сжал зубы. Порез во рту, похоже, мешал ему, он насупился.

— Это касается Охоты?

Когда Нэдзуми произнес это, Рикига и Инукаши переглянулись и тут же отвели взгляды. Сиону стало не по себе. Никто не дал ему вразумительного объяснения, что такое эта «Охота». Мужчина хранил молчание, его пустой взгляд блуждал по комнате.

— Скоро будет Охота?

— Это называется «Уборкой».

— «Уборкой»? О, верно. Вот как вы называете охоту на людей. Мусор убираете, да? Так когда она?

— Я не знаю. Точную дату еще не определили. Но, скорее всего, это случится перед Святым Праздником.

Святой Праздник. Это Сиону было знакомо. В этот день по всему Номеру 6 будут гуляния, посвященные празднованию дня рождения города. Будут запускать фейерверки, повсюду развесят флаги — золотой овал, символизирующий «Лунную Каплю», на белом фоне. Горожане будут праздновать свою счастливую привилегию стать гражданами Святого Города и осыпать «наш великий Номер 6» похвалами. Год назад Сион находился в центре веселья. Он прекрасно это помнил. Он как раз возвращался домой в Затерянный Город, когда его остановил мужчина средних лет. Мужчина отчитал его за то, что парень не машет городским флагом и не отмечает Святой Праздник. И этот мужчина был не один такой. За дорогу, занявшую час, от Центрального Вокзала до дома, его останавливали с тем же риторическим вопросом несколько человек — среди них была молодая женщина, пожилой мужчина и матрона средних лет. Матрона, встреченная последней, даже насильно всунула ему флаг со словами: «Выполни свой гражданский долг. Давай, помаши флагом». Сион помнил дискомфорт, недовольство и неловкость от этих массовых размахиваний флагом и голоса толпы, скандировавшей «наш всемогущий Город». Таким вот днем был Святой Праздник.

Нэдзуми криво улыбнулся.

— Так они собираются устроить генеральную уборку перед большим днем.

— Население Западного Квартала слишком сильно увеличилось. Она растет за счет переселенцев. Возросло количество преступлений, например, нападение на КПП на днях. Самое время для… уборки.

— А сколько именно на Земле других мест, где люди могут жить в безопасности? Если люди видят более подходящее для жизни место, туда они и переселяются. Разве это преступление?

— Мы допускаем некоторое количество, до определенного уровня.

— Определенного уровня? Ха! — Нэдзуми коротко рассмеялся. — То есть, пока они не станут угрозой Номеру 6.

— Да. Если разочарованные и голодающие жители Западного Квартала поднимут восстание, это станет лишней проблемой для нас. Мы, знаешь ли, таким образом помогаем и с перенаселением бороться. Вас это должно радовать.

— Ну-ну. Какие вы заботливые, — Нэдзуми демонстративно передернул плечами. Сион крепко схватил Нэдзуми за плечо.

— Нэдзуми, хочешь сказать, Охота — это…

— Охота… что?

— Да нет… как такое возможно… — Сион замолк, потом начал сначала: — Скажи. Что здесь случится перед Святым Праздником?

— Сам подумай!

Руку Сиона грубо стряхнули. Голос Нэдзуми был подобен пощечине.

— Я не твой личный учитель. Если думаешь, что все так и будут просто отвечать за тебя, ты ошибаешься. Используй свою голову. Представляй, — Нэдзуми втянул воздух и смягчил тон. — Хотя, думаю, твое богатое воображение мало связано с реальностью, — он отряхнул руки и поднялся.

— Я возвращаюсь, — выдавил мужчина, неуверенно поднимаясь на ноги. — Я домой. Отпустите меня.

— Фура-сан, спасибо за все.

Слова благодарности слетели с губ Сиона прежде, чем он успел это осознать. Его мысли путались, сердце все еще безумствовало после услышанного разговора Нэдзуми и мужчины. Но он все равно был благодарен Фуре за то, что он дал им. Мужчина, проживший всю жизнь среди элиты, сознательно предал город. Сион понимал, какой страх и давление должен ощущать Фура в этот момент.

— Знаю, странно благодарить после всего, что мы с Вами сделали, но я благодарен. Правда, спасибо Вам большое.

Мужчина остановился у двери и повернулся.

— А ты?

— А?

— Ты не возвращаешься?

Не в силах справится с неожиданным вопросом, Сион вместо этого уперся взглядом в распухшие губы мужчины.

— Вы о Номере 6?

— Да. Ты даже не думаешь возвращаться в город?

— Нет.

— Ты остаешься здесь?

— Да.

— Почему? Разве ты не скучаешь по Святому Городу? Разве тебе не хочется вернуться?

— Я скучаю по некоторым людям. Есть те, кого я хочу увидеть снова. Но я не собираюсь возвращаться.

— Почему бы и нет?

— Потому что это не то место, куда я должен вернуться. И потому что я это понял.

Мужчина ухватился за дверную ручку и открыл дверь.

— Ты… Кретин.

— Я? Не думаю.

— Ты — кретин.

Мужчина вышел из комнаты. Рикига последовал за ним. Дверь закрылась, свеча мигнула на ветру. Трое, оставшиеся в комнате, опустили взгляд на диаграмму.

— Я кое-что вспомнил, — Инукаши опустился на кровать. — Старая сказка, которую рассказывала моя мама. О северном ветре и солнце. Знаете ее?

— Ага, — ответил Сион. — Это была одна из книг Нэдзуми. С картинками. Та, где ветер и солнце соревнуются, кто быстрее сможет снять с путешественника пальто?

— Да-да, эта. Сколько бы ветер ни дул на странника, тот лишь сильнее кутался в пальто, и ветер не мог его сдуть. Но как только засветило солнце, путешественник сам снял пальто из-за жары.

— Инукаши, к чему ты клонишь? — Нэдзуми недовольно нахмурил брови.

— Я просто подумал, что это похоже на вас двоих. Ужасно, Нэдзуми. У Сиона куда легче получилось снять пальто.

— Говори, что хочешь, — отмахнулся Нэдзуми. — Сион.

— Хм?

— Думаешь, можно доверять этому плану?

— Ага.

— Ты такой наивный.

— Считаешь, он специально ложную информацию написал?

— А что если и так? Может, это ты считаешь, что снял с него пальто, а у него под ними доспехи.

— У него нет причин лгать. Он должен был знать, что мы бы отпустили его домой, даже если бы он ничего не сказал. Но он все равно сообщил нам секретную информацию.

— Может, он установил ловушку для нас.

— Думаешь? Ты серьезно так думаешь?

— Я просто говорю, что такая вероятность и риск существуют. Но знание об этом нам все равно ничего не даст. То, что он оставил — лучшее, что у нас есть. У нас нет ни способа, ни времени проверить истинность информации.

— Хочешь сказать, у нас нет другого выбора, кроме как просто поверить?

— К сожалению.

Инукаши растянулся на кровати и засмеялся лающим смехом:

— Вы только посмотрите на него, пытается быть крутым. К сожалению, бог ты мой! Знаешь, Сион, профессор Нэдзуми на самом деле впечатлен, что этот тип так легко сдал секретную информацию. Он и представить не мог, что ты так хорошо справишься. Теперь он видит тебя в новом свете — просто не показывает этого. Упрямый мальчик, — Инукаши демонстративно вздохнул. — Если восхищен, мог бы просто это признать.

— Инукаши! — гневно бросил Нэдзуми.

— Не злись на меня. Это правда.

Лицо Инукаши стало серьезным, он смотрел на Сиона и Нэдзуми, лежа на животе.

— Но что ты теперь собираешься делать, Нэдзуми? Ты серьезно собрался использовать Охоту, чтобы попасть в Исправительное Учреждение?

— Ага. И к счастью для нас, Охота запланирована на ближайшее время.

— К счастью, хех, — повторил Инукаши. — Просто к слову, я в этом не участвую. Не хочу делать ничего настолько рискованного, и я не обязан ввязываться.

— Твой шанс блеснуть скоро наступит, — сказал Нэдзуми. — У меня есть для тебя работа вне Учреждения. Алкоголик тоже так сказал: мы вместе до самого конца. Ты не можешь просто забрать свои золотые и сбежать. Ты ведь знаешь это, Инукаши? Лучше кого бы то ни было.

Инукаши выпятил губу и скривил лицо в гримасе. Нэдзуми протянул руку сквозь голограмму и окликнул Сиона.

— Сион.

— Хм?

— Запомни план всего этажа. Мы не сможем взять микро-роботов в Исправительное Учреждение. Любая машина, какой бы маленькой она не была, будет уничтожена, если у нее нет опознавательного чипа. Один неверный шаг — и тот, кто держит робота, погибнет вместе с ним. У нас не будет времени каждый раз, как потеряемся, вытаскивать карту и проверять дорогу.

— Ты имеешь в виду всё?

— Всё. Запомни все детали. Местонахождение каждого датчика, план системы безопасности и расположение всех мусорных баков без единой оплошности. Даже малейшая неточность может стоить нам жизни.

— Хорошо.

Нэдзуми бросил микро-робота Сиону.

— У нас мало времени. Запомни все в точности — вот твое задание.

— Это самое сложное задание, которое я когда-либо получал.

— Насколько уверенным ты себя ощущаешь?

— Уверенным.

Хах.

Нэдзуми моргнул и фыркнул. Похоже, он не ожидал от Сиона определенного ответа.

— Думаю, мне стоило знать, что в умственном труде ты хорош, а?

— Дело не в том, хорош я или нет. Неважно, могу я или нет — я просто должен.

От этого зависят жизни. Сафу, Нэдзуми, его собственная; незаменимые жизни Инукаши и Рикиги зависели от него.

Он сжал белого микро-робота в руке. Даже если сдавить его до хруста, он никогда не запищит тревожно, как Гамлет или Крават, и ощущения тепла и мягкости от него не исходило. Он был твердым и холодным. Губы Нэдзуми сложились в улыбку. Он мягко усмехнулся.

— Похоже, ты, по крайней мере, научился хоть немного понимать ситуацию.

— Ты меня научил.

Нэдзуми сжал губы.

— Держись рядом со мной, — пробормотал он.

— А?

— Скоро начнется Охота. Держись рядом со мной и не теряйся. Куда бы ни шел, оставайся в поле моего зрения. Если мы потеряем друг друга из виду посреди Охоты, то уже навряд ли увидимся. Шансы выжить, как минимум, резко уменьшатся.

— Понял, — тяжело произнес Сион.

— Думаю, шансы и так маленькие, даже если ты его не потеряешь, — Инукаши затрясся всем телом от смеха. Ржавые пружины кровати противно скрипели. — Когда людей хватают во время Охоты, их бросают в Исправительное Учреждение, где они умирают или сходят с ума. Это будет чудом, если вы выживете и сможете вернуться. Такое же чудо, как если бы Солнце раскололось надвое.

— Чудеса творить проще, чем ты думаешь, Инукаши. Разве мама тебе не говорила?

Нэдзуми набросил на плечи кусок суперволокна и направился к двери. Инукаши его окликнул.

— Нэдзуми, еще кое-что.

— Еще? Что же?

— Мама ничего не говорила о чудесах, но это она сказала после истории о ветре и солнце. «Никакой ветер или солнце не могут забрать наши шкуры» — говорила она. — «Может, меха у тебя нет, но никогда не поддавайся ветру или солнцу». А потом она меня всего вылизала.

— Восхитительная у тебя мать.

— Она лучше всех, — Инукаши спрыгнул с кровати и подошел к Нэдзуми. — Мама меня вырастила. Я все еще помню ощущения от ее меха, ее запах и что она мне говорила. Я помню, и поэтому…

— Что?

— Поэтому я собираюсь выжить. Я собираюсь продолжать жить со своими собаками. Даже если вы умрете, если вы больше не вернетесь из Исправительного Учреждения, я все равно буду жить. Я буду жить и рассказывать другим собакам о моей маме.

— Хорошая клятва. Твоя покойная матушка была бы очень рада услышать это.

Нэдзуми протянул руку и погладил Инукаши по щеке.

— Спокойной ночи, мальчик мой. Пусть Бог пошлет тебе сладкие сны, чтобы ты набрался сил на завтра, — нежно произнес он женским голосом.

Не успел Инукаши рот открыть, как Нэдзуми исчез за дверью. Инукаши заговорил с темнотой.

— Просто смотри на меня — я выживу после всего этого и без вас всех.

— Мы все выживем, — тихо произнес Сион.

Смерть в их планы не входила. Они будут действовать, думать и бороться за жизнь. За выживание — вместе.

— Ох, забыл сказать кое-что, — раздался веселый голос Нэдзуми из темноты. — Инукаши, если захочешь поцелуй на ночь, советую попросить об этом Сиона. Он очень умело и страстно поцелует тебя.

— Нэдзуми! — возмутился Сион.

Смех Нэдзуми затих на расстоянии. Он слился со звуками ветра и растворился во тьме.