воскресенье, 10 ноября 2013 г.

Том 1 Глава 2 — Тихое Начало

Глава 2 — Тихое Начало
Случай первый.
Обнаружен труп. Личность установлена: мужчина; 31 год; сотрудник компании, занимающейся разработкой биотехнологий; инженер…
Лесопарк. Человек присел на скамейку и тяжело вздохнул. Бесконечно спрашивал он сам у себя, какой же по счету раз вздыхает. Еще один горестный вздох. Мужчина с тоской взглянул на пучок салата, зажатый в руке и не смог не вздохнуть ещё раз. Сочные, зеленые листья формировали отличный кочан — это не просто качественный продукт, больше подойдёт термин «экстра-класс». Он оторвал листок и сунул его в рот. Тонкий вкус и безупречная структура. Ну почему же он не продавался?
Салат — часть его профессии, часть работы. Мужчина долго трудился на благо развития биотехнологий, разрабатывая новые продукты, а если быть точнее — листовые овощи. Ученый верил, что его здоровые, доступные по цене и безупречные на вкус детища, будут решением нарастающего продовольственного кризиса, и в скором времени станут лидером продаж. Всё так и будет — тогда он верил в это. Однако, почему-то модифицированный салат популярностью не пользовался, и человек терял надежду и мечты. Покупатели предпочитали товары, транспортируемые на грузовиках из Юго-восточного квартала, а не его творение — биоовощи. Особенно не нравились жителям города созданные им капуста и салат. Если они не сменят гнев на милость, инженеру придется свернуть проект.
Шея зудела в данную минуту особенно сильно. Странная сыпь на коже — скорее всего признак усталости. А сегодня, наверняка, она покроет большую часть тела, слишком уж много неприятностей свалилось за день. Горестный вздох. Маленький, практически невесомый пучок салата почему-то казался тяжеленной ношей.
Из кармана раздался звук. Идентификатор вывел на экран изображение лица молоденькой женщины.
«Информационная система Муниципалитета поздравляет Вас. И сообщает о результатах детского экзамена. Для того, что бы подтвердить ваше участие, пожалуйста, введите свой гражданский номер…», мужчина не дал договорить девушке и тут же принялся вводить число. Сегодня экзаменовалась группа, в которой была его двухлетняя дочь. Умная и чудесная малышка. В душе он лелеял мечту, что она наберет высший балл и будет зачислена в группу одаренных детей, однако никогда не произносил это вслух.
«Благодарю. Отпечатки пальцев и гражданский номер совпадают. Ваши данные следующие…» Далее следовало имя его дочери и ряд цифр. Вес, рост, обхват груди, состояние здоровья, условия питания, стадия развития, перечень различных умений… Все эти параметры доходили до отметки C. Отнюдь не бриллиант, но и не кошмарно плохо. Ничего не поделаешь. Он подумал об улыбке своей дочери.
Как же здорово.
Мужчина разговаривал сам с собой и усмехался, глядя на кочан салата, зажатый в руке. Одарённая или нет, она была и остается его дочерью. Эту девчушку он холил, лелеял и безмерно обожал. Вполне достаточно для счастья.
Неожиданно в голове прояснилось. Что может быть лучше внезапно осознанной глубокой мысли? Созданный им салат, действительно, был идеален. А может эта идеальность и была его единственным недостатком. Прекрасные, безукоризненные пучки салата лежат повсюду, а у покупателей полностью отсутствует желание их покупать. Может их отпугивает именно его безупречность?
Приближался робот-уборщик. Круглая голова сидела на его массивном металлическом теле, от которого отходило что-то похожее на руки, которыми он и убирал мусор и хлам, складывая его в специальный отсек, расположенный в середине металлической конструкции. Точно. Салат был чем-то похож на этого робота. Такой же чистый, аккуратный, но слишком неестественный. Овощи, которые нравились покупателям, были, можно сказать, уникальными, более натуральными … Листик выпал из рук. Мужчина, нахмурившись, наклонился, что бы поднять его.
— Э?
Пальцы свело судорогой, сознание помутнело. Грудь что-то сильно сдавило, ему стало сложно дышать. Робот подобрал упавший салат и остановился. До инженера донесся голос молодого парня:
— Я могу выбросить этот мусор?
Человек открыл рот, чтобы ответить, но захлебнулся неожиданным приступом кашля. Что-то белое посыпалось изо рта. Зубы, его зубы выпадали, словно у древнего старика.
«Вы уверенны? Я выбрасываю». Многострадальный салат полетел в мусорный контейнер, а робот двинулся дальше.
— Стой, помоги мне…
Мужчина протянул руку к роботу и завопил от ужаса. Кожа была покрыта пигментными пятнами. Невероятная тяжесть разлилась волнами по телу. Покачнувшись, он рухнул без чувств на землю между скамьей и кустами.
***
— Сион, взгляни сюда!
Стрелки часов приближались к семи, когда Ямасэ, напарник Сиона, окликнул его. Эти двое единственные живые души из сотрудников парка, который находился возле городской администрации. В их подчинении было три робота-уборщика, которые постоянно патрулировали территорию. Металлические рабочие лошадки всё ещё находились в стадии тестирования, даже самые простые роботы-уборщики могли доставить немало проблем: если выйдут из-под контроля — разрушений не избежать. Но проблемы были даже в их прямой деятельности: железные малышки не очень хорошо распознавали мусор и всякий хлам. После того, как какой-либо предмет при первом контакте идентифицировался в памяти как мусор, предполагалось, что робот автоматически должен различать его в дальнейшем. Однако, они раз за разом отсылали запросы на «неопознанные объекты» — их операционная система работала с ошибками. Примерно такой «неопознанный объект» всплыл около часа назад. Робот вывел на главный экран изображение — что-то похожее на пучок салата лежало на земле, Сион на секунду задумался о том, какую же команду отдать роботу. Ранее были более забавные ситуации, например, робот оправлял запрос: относится ли к мусору выпавший из гнезда птенец или причудливая шляпа с перьями. Но, салат-то, явно относился к категории хлама.
— Что такое? — Ямасэ сидел за панелью управления, Сион встал прямо у него за спиной.
— Хм… С Сампо что-то неладное.
Ямасэ любил назвать робот по именам. Сампо — робот № 3. Сегодня этот малыш работал в самом отдаленном уголке парка. Он и поднял злосчастный пучок салата. Экран панели управления мигал красным светом, оповещая об очередном «неопознанном объекте».
— А на картинке что?
— Да в том то и дело, не могу понять, что это… Но что-то странное.
— Странное?
Ямасэ было 20 лет, на четыре года больше, чем его напарнику. Тихоня по характеру, абсолютно беззлобный и спокойный молодой человек, редко выходил из себя, да и в принципе не раздражался. Сиону нравилась его работа по двум причинам, и одна из них — как раз миролюбивый напарник. А вторая — полное отсутствие людей, за исключением Ямасэ. Они работали с роботами, и практически никаких контактов с человеком не требовалось.
— Сюда глянь, — произнёс Ямасэ, переключая экран на камеру.
— Приблизь чуток.
— Хорошо, — ответил Ямасэ и нажал на пульт.
Картинка стала более четкой и понятной.
— Это… — Сион наклонился ближе к экрану, затаив дыхание от ужаса. Ноги? Одетые в брюки, и обутые в коричневые ботинки ноги торчали из-за скамейки.
— Думаешь он спит?.. — голос Ямасэ задрожал.
— Признаки жизни?
— Э?
— Подними уровень датчиков Сампо до максимума!
В комплектацию Сампо входило особое оборудование — рецепторы, способное отследить температуру, звук, структуру. Голос Ямасэ задрожал ещё сильнее.
— Дыхание, температура — всё по нулям. Никаких признаков жизни.
— Я проверю, — резко произнёс Сион.
— Я с тобой.
Запрыгнув на велосипеды, они закрутили педалями так быстро, насколько позволяли силы. Этот вид транспорта стал довольно популярным в городе за последние несколько лет, по данным статистики в среднем на каждого гражданина приходилось по 1,3 велика. Кроссовки тоже пользовались большим спросом. Люди предпочитали ходить пешком, бегать, кататься на велосипедах или любой другой вид физической деятельности, вместо комфортного и неутомительного способа передвижения. Но, велоагрегат для Сиона — это не дань моде, это быстрый, удобный, маневренный и не требующий средств на заправку стальной конь, перемещающий его с места на место. То, что нужно для студента.
На территории парка действовало ограничение скорости для велосипедистов. Сион летел на всех парах по прогулочной дорожке. Основная часть транспорта была оборудована механизмами, которые автоматически снижали скорость, если она переступала грань дозволенного. Велик — не исключение, а в каждую такую лошадку встраивали своеобразный тормозной рычаг. Однако, велосипед Сиона был весьма стар, и сейчас эта древность играла только на руку — ограничитель скорости отсутствовал. Если бы Транспортное управление прознало сей факт, то бланка на крупный штраф было бы не избежать, однако в эту секунду, возможность ехать быстрее, чем можно, не могла не радовать.
Наконец-то он добрался до тихого, укромного уголка парка. Сампо стоял под шелестящими кронами деревьев. Он слегка наклонил голову в бок, и со стороны казалось, что робот сбит с толку и над чем-то раздумывает.
— Сампо.
В ответ на голос Сиона светодиодные глаза машины загорелись зелёным светом. Парень заглянул за скамейку, тело словно приросло к земле.
— Что там? — прохрипел подъехавший позже Ямасэ.
Человек, лежащий позади скамьи, как будто пытался спрятаться за ней. Открытый рот, устремленный в одну точку взгляд. Выражение лица больше напоминало удивление, чем боль или страх. Похоже, перед смертью он увидел что-то такое, что шокировало до глубины души. Снежно-белые седые волосы, на щеках пигментные пятна, глубокие морщины. Всё это говорило о том, что он был в возрасте.
«Для пожилого человека слишком модная и броская рубашка», — отметил про себя Сион, разглядывая ярко розовую мужскую сорочку, которая была на мужчине.
— Ямасэ-сан свяжитесь со службой Безопасности.
— Э? О… Да, да, конечно. Сейчас. Секунду… Добрый день, вас беспокоят сотрудники парка…
Голос Ямасэ дрожал. Вполуха слушая путаные объяснения, Сион осторожно дотронулся до тела. Оно уже окоченело.
— Кошмар какой-то, — пробормотал парнишка, все ещё не веря свои глазам.
Слишком быстро.
Обычно трупное окоченение тела занимает, по меньшей мере, час с момента смерти, иногда этот процесс затягивается на два, а то и три часа. Сначала коченеют лицевые мышцы, следом все остальные; ткани конечностей теряют эластичность последними. По логике вещей, мужчина должен был быть мертв уже несколько часов. Но тридцать минут назад тела тут не было. Сампо заметил бы его. Он засёк живого человека, сидящего на скамейке. После того, как робот распознал салат, его датчики уловили признаки человеческой жизни рядом. Конечно, не факт, что человек, который сидел тут тридцать минут назад и лежащий сейчас позади скамьи — это одно и то же лицо. Такое невозможно даже согласно законам природы, процесс полного окоченения не может протечь за столь короткий промежуток времени. Тогда кто же наслаждался видами парка по соседству с мертвецом?
Быть не может.
Сион отпустил руку несчастного, кожа мужчины была сухой и ужасно холодной, даже металлический корпус Сампо на ощупь казался теплее. Даже если бы человек умер незамеченным, робот всё равно наткнулся бы на него. И действительно, машина среагировала на его присутствие и послала запрос на распознание, сигнал об ошибке в системе Сампо поступил всего несколько минут назад. До этого никакого тела не было.
На секунду Сиону показалось, что он увидел, как тело шевельнулось. Глюки, конечно же, глюки. Но огромным усилием воли парень подавил в себе дикое желание заорать. Окоченевшие лицевые мышцы, начали расслабляться. Кажется, нос стал улавливать слабый запах гнили. Мужчина лежал лицом вниз; Сион заметил, что позади ушей появилось черно-зелёное пятно, быстро распространявшееся по кожному покрову. Изменения, недоступные невооруженному глазу. Сион наклонился ближе.
— Едут, — Ямасэ выдохнул с облегчением. Машина с агентами из службы Безопасности бесшумно приближалась к месту загадочной трагедии.
***
— Хочешь сказать, что в течение считанных минут ты видел сначала трупное окоченение, а затем последующий этап — гниение? Невозможно, — быстро подвела итог Сафу, кое-как расправившись с огромными кусками шоколадного пончика, которые она каким-то чудом сумела запихнуть в рот. Бистро-кафешка, где они сидели, находилась на стыке довольно старых районов города, в которых жили люди различных национальностей.
— А если ты говоришь, что почувствовал запах, то значит, бактериальное разложение уже началось, верно? Тем более невозможно. Даже если бы на дворе была жарища, потребовалось бы не менее тридцати часов для того, чтобы окоченевшие мышцы расслабились, и началось гниение, так?
— При постоянных условиях летом на всё это уйдет около 36 часов, зимой — от 3 до 7 дней, и примерно 60 часов при нынешней погоде. Это цитата из учебника, — ответил Сион. Он отвёл пристальный взгляд от лица Сафу и сделал большой глоток чая из чашки. Меланхолия и усталость прочно зажали его между собой.
— Агенты службы Безопасности тебя не заели? — Сафу всматривалась в лицо парня. Короткие, густые волосы обрамляли ее личико, делая черты более тонкими, а глаза — огромными, всё это придавало ей какую-то необычную, мистическую бесполую красоту. Девушка также входила в число вундеркиндов, набравших высокий балл на экзамене в двухлетнем возрасте. Она была одной из немногих одноклассников Сиона, с которыми он учился до десяти лет; и единственной, с кем он до сих пор поддерживает отношения. Сейчас, в шестнадцатилетнем возрасте, Сафу вот-вот отчалит за границу — обучаться по обмену.
— В конце концов, это неестественная смерть, они явно что-то подозревают. Небось, задрали своими расспросами, да?
В школе Сафу была тихоней. Лабораторной серой мышкой, днями она просиживала именно там. Но, стоило им с Сионом остаться вдвоём, как улыбка прочно поселялась на её лице, а изо рта вылетали отнюдь не высокоинтеллигентные выражансы.
— Неа, всё было не так плохо, как могло бы быть. — По правде говоря, допрос агентов из службы Безопасности был на удивление коротким. Всё свелось к тому, что они просто изъяли из Сампо данные, относящиеся к обнаруженному телу, и потребовали объяснений у каждого из них. Представитель резко сменил тон, сделав его грубее, когда узнал, что Сион живет в старой части города, ближе к Западному району, однако он привык такому обращению и уже мало обращал на это внимание.
— А почему тогда ты такой подавленный? У меня ощущение, что тебя что-то беспокоит.
— Оно… оно тебя не обманывает.
— Трупное окоченение и гниение?
— Ага. Как ты и говоришь. Это невозможно. Всё верно. Не существует условий, способных так ускорить окоченение и разложение.
— Ты имеешь ввиду природные условия: температуру, влажность или другое внешнее воздействие, да? Гадать бесполезно, только вскрытие даст ответ; возможно, было какое-нибудь внутреннее воздействие на организм, и именно оно и стало катализатором для этих процессов.
— Внутреннее воздействие, хм… И какое же например?
— Ну, истощение, например. Если организм истощен, то очень быстро погибнет. У детей вон, отравленных фосфором, весьма скоротечное трупное окоченение и ускоренный процесс гниения…
— Вот то, что он не был ребёнком, я тебе гарантировать могу.
Сафу с негодованием фыркнула и бурила насквозь взглядом тело, которое посмело выпалить эту фразу.
— Это же просто пример. Ты нисколько не изменился, сарказм, как всегда правит миром, да? В любом случае мы ничего не можем сказать наверняка, пока не найдем информацию.
— Это точно… — Сион слабо кивнул и неосознанно прикусил нижнюю губу. Информация, учебники, справочники… Однажды всё это стало бесполезным для него. То, что казалось таким чётким и реальным, в мгновение ока рассыпалось на мелкие кусочки.
— Сион, — Сафу, облокотившись на стол, подпёрла руками подбородок и пристально окинула парня взглядом.
— Я хочу кое-что спросить.
— Что?
— Почему ты так и не поступил на спецкурс четыре года назад?
Казалось, она заведомо знала ответ. Сион пальцами оторвал кусочек от мягкого сладкого пирога. Начинка очень медленно вытекала на тарелку.
— А сейчас-то тебе это зачем?
— Просто хочу знать. Даже с самой объективной точки зрения ты был выдающимся учеником. На лету ловил знания и мог их применять. Все учителя возлагали на тебя большие надежды.
— Ты меня явно переоцениваешь.
— Но это — правда. Оценки доказывают. Может, тебе показать результаты тестов четырехлетней давности?
— Сафу.
Во рту неприятно горчило. В горле запершило так не вовремя. Казалось, эта боль подступила из самых глубин его души.
— Какой смысл сейчас прошлое ворошить? Четыре года было решено, что спецкурс не для меня, а, следовательно, все привилегии и льготы тоже. Не я отказался учиться там — мне просто не дали такой возможности. Теперь я вынужден батрачить в качестве работника городского парка, чтобы оплатить свое образование. Я хожу на профкурсы в школу рабочей молодёжи. Но учат нас, мягко говоря, не ахти. Не уверен, что получу высшее образование. Вот она, твоя правда. Вот о чем ты говоришь, Сафу.
— И почему у тебя всё отняли?
— Не хочу вспоминать об этом.
— Но я хотела бы знать.
Сион слизал крошки пирога с пальцев и замолчал. Он не хотел вспоминать ту историю. Хотя, скорее не знал, как именно объяснить ситуацию подруге так, чтобы она её поняла.
Причина была проста. Он приютил VC на ночь в своём доме, да ещё и позволил ему удрать. Сей факт стал известен Бюро, им показался весьма подозрительным один момент: отключение системы безопасности и системы обнаружения посторонних в комнате Сиона. Система обеспечения безопасности каждого дома связанна с центральным компьютером, все сигналы тщательно отслеживаются.
И часу не прошло с момента исчезновения Нэдзуми, как служащий Бюро безопасности постучался в их дверь. С того момента начался длительный и дотошный допрос.


— А ты знал, что он VC?
— Да.
— Почему ты немедленно не вызвал полицию?
— Нууу….
— Отвечай. Хватит тянуть кота за хвост. Дай четкий и ясный ответ на мой вопрос.
— Потому что, на первый взгляд он был моего возраста, плюс серьезное ранение. Я его пожалел…
— Другими словами, ты проявил сострадание к VC, не оповестил полицию, да ещё подлечил его и помог смыться.
— Да, всё верно.

Сотрудника отдела расследований и допросов Бюро звали Раши. Он разговаривал мягко, никогда не поднимал ни голос, ни, уж тем более, руку на Сиона во время их длительных встреч. И даже после окончания расследования и освобождения мальчика, дружески похлопал его по плечу и произнёс: «Это были тяжёлые деньки, спасибо». Но Сион заметил, что взгляд Раши всегда оставался холодным.
И даже сейчас, спустя четыре года, этот пристальный и холодный взгляд снится юноше в ночных кошмарах, от которых поутру бросает в пот и трясет, как в лихорадке.
Он скрыл преступника, спас его. Сиона не отдали под суд за эту ошибку, но признали не способным трезво мыслить и принимать решения, и в результате лишили всех привилегий и льгот.
Когда природные беснования в виде урагана стихли, и на ослепляюще синем небе выглянуло солнце, мальчика и его маму выставили на улицу. Не было ни жилья, ни денег, ни места работы. Усиленный курс по специальности эколог, стал еще более недосягаемым, чем облака, величественно проплывавшие над их головами.
Уверенность в завтрашнем дне, которая еще вчера была с ним, которая буквально за некоторое время до рокового события царила в жизни, исчезла без следа. Её, более хрупкую, чем листья, швыряемые ураганом из стороны в сторону, унесло ветрами. Впервые за своё существование он ощутил глубокое чувство потери.
В Шестой Зоне отсутствовала система социального обеспечения. Иерархическая страховая система, властвовавшая в городе, базировалась на принципе: чем больше отдал, тем больше получил, и лишь немногим избранным могли что-то предложить. Сиону и Каран до группы «вкладчиков» было как до луны пешком, их рассматривали как людей, не способных нести ответственность и обязательства в качестве граждан. Самое низшее социальное положение, а это значит, что высшее благо для этой семьи — позволение остаться в городе, никакой более помощи или защиты им не оказывалось.
Элита. Той ночью Нэдзуми именно так окрестил его и на то время это соответствовало действительности. Юноша осознал смысл и вес этого слова только когда его вышвырнули из удобного и защищенного жилища. В Зоне № 6 кастовое общество. Вертикальная динамика населения имела чёткую структуру пирамиды. Свалился с верхней ступени, назад с трудом залезешь.
— Нет, ты только глянь на него, прямо мистер серьезность, — засмеялась Сафу. — Ясно всё. Если так сложно объяснить, то не буду больше тебя пытать.
— Прости, — Сион взял себя в руки и смиренно склонил голову, извиняясь за своё молчание.
С прекращением расспросов он почувствовал облегчение. Объяснить ту ситуацию можно было очень легко и просто, но парень действительно не хотел рассказывать подруге обо всех трагических событиях, перевернувших его жизнь вверх тормашками. Его чувства были ему не подвластны, и он не мог подобрать слова, что бы их объяснить. Небольшое сожаление — вот что юноша чувствовал и удивлялся этому. Неспособный смириться с чувством потери, он часто нервничал — хрупкость и недолговечность положения шокировали и убивали. Однако сейчас, после четырёх лет переживаний и размышлений, парень всё взвесил и разложил в своём сознании по полочкам. Все четыре года Сион сам себе задавал вопросы: что бы он сделал, если бы мог повернуть время вспять и сумел вернуться назад, в свой злополучный двенадцатый день рождения? Вызвал бы он полицию? Включил бы сигнал, оповещающий об опасности? Ответ всегда был отрицательный.
Даже если бы у него был шанс вернуться в прошлое — в ту ночь — он ничего бы не захотел менять. И ветер, и дождь, и незнакомец, который пришел вместе с ними, Сион оставил бы всё именно так, как было. Стопроцентная уверенность в своих действиях доставляла ему немало страданий. Не похоже, что юноша сейчас был бы доволен своей жизнью, как раньше. Он по-прежнему прекрасно знал бы экологию, грыз гранит науки в самом престижном и укомплектованном учебном заведении и жил бы в доме, напичканном техникой — ну и чего греха таить, снова бы окунулся в мир почета, лести, оказался в центре пристальных взглядов, полных восхищения. Даже если бы всё было именно так, парень не поступил бы иначе. Если встреча с Нэдзуми предзнаменовала крах его жизни, то он бы с удовольствием разрушил её снова и снова. Ни капли сожаления о содеянном, и невозможно объяснить почему. С того момента не один ураган бесновался на территории города. Под музыку шелестящих листьев в сердце Сиона просыпалось совсем не раскаяние, а какое-то странное чувство. Тоска и желание снова увидеть его.
Он совсем не был уверен, что сумеет объяснить Сафу всё так, чтобы подруга поняла. Поэтому ничего не оставалось делать, кроме как молчать.
— Ну что, погнали? — девушка встала.
Толпы людей переполнили кафешку, где они сидели, и теперь молодые люди едва-едва слышали друг друга.
— Я тебя до станции провожу, — предложил Сион.
— Еще бы, только настоящий хам позволит девушке идти домой одной, верно?
— Вот только не надо, — парировал парень. — Мы с тобой прекрасно знаем, что твой внешний вид худого заморыша скрывает большую силу и высокую скорость. На самом деле, я всегда думал, что ты больше подходишь для физической деятельности, для боевых искусств.
— Знаешь, думаю, ты кое в чём прав. Однажды я получила нагоняй за свои эмоциональные всплески, обычно-то меня не видно и не слышно. Может, в конечном итоге, работа в лаборатории не для меня.
Топая бок о бок по направлению к станции, они спускались вниз по дороге. Ночной бизнес в городе был под запретом, исключения составляли всего несколько кафе и ресторанов. В течение часа улицы стали пустыми, исчезли толпы людей шныряющих вниз-вверх. Сион легонько пихнул Сафу в спину, её последняя фраза показалась парню наполненной грустью.
— Так-так, голос-то тебя и выдал, кто-то сдал экзамены и собирается уехать учиться по обмену?
Сафу подняла лицо и усмехнулась:
— Завидно, да?
— Ещё как.
— Как это на тебя похоже.
— Будь терпимее к окружающим, но честен с собой. Это мой девиз в последнее время.
— Врёшь.
— Э?
— Ты ни капли не завидуешь.
Сион остановился, его спутница смотрела на него с вызовом. Он только-только хотел произнести её имя, как вдруг чья-то рука внезапно опустилась ему на плечо.
— Прошу прощения.
Сион обернулся. За его спиной, улыбаясь, стоял человек. Он был одет в униформу Бюро общественно безопасности и ростом почти на голову ниже Сиона. Эта одежда темно-синего цвета была полностью выполнена из специального материала, названного суперволокном. И хотя внешне эта ткань нечем не выделялась, она обладала весьма впечатляющими качествами: прочность, превышающая примерно в десять раз прочность стали и воздухопроницаемость, то есть суперволокно прекрасно выполняло функции бронежилета и позволяло дышать телу человека, одетого в него. Чем ближе они приближались к Восточной части города, тем больше сотрудников бюро безопасности, одетых в такую форму, сновало туда-сюда. Сион спокойно снял руку незнакомца с плеча и произнёс?
— Что вам надо?
— У меня к вам пара вопросов… Сколько вам лет?
— Шестнадцать.
— Обоим?
— Да.
— Вы же знаете, что лицам, не достигшим восемнадцати лет, запрещено выходить на улицу после девяти часов?
— Да, прекрасно знаем. Но сейчас всего лишь восемь.
— Сион, — резко прошептала Сафу. Она просила его не спорить. Но, человек в униформе, стоящий перед ними, воскрешал в памяти взгляд сотрудника Бюро расследований и допросов по имени Раши. Вместо испуга и ощущения загнанной в угол мыши, Сион чувствовал агрессию и отвечал весьма резко.
— Вы оба, ваши удостоверения личности, пожалуйста.
Возможно, офицер почувствовал враждебное отношение юноши. Улыбка сползла с его лица и просьба удостоверений личности позвучала менее уверенно. Сафу протянула человеку в форменной одежде свою серебряную карту. Сион молча сделал то же самое.
— По очереди назовите каждый свой гражданский номер.
— SSC-000124GJ.
— Qw-55142.
Офицер вынул карты из своего портативного устройства для считывания карт, и повернулся, чтобы слегка поклониться Сафу.
— Одаренной студентке усиленного курса не место в таком районе в столь поздний час. Вам лучше отправиться домой.
— Туда и иду… Я шла к станции.
— Разрешите, я вас провожу.
— Спасибо, не стоит. Меня проведет он, — произнесла девушка, цепляясь за руку Сиона.
— Провожу, — коротко бросил Сион. — Мы не там свернули. Идём, Сафу.
Выхватив карты из его рук, юноша взял девушку за руку и стремительно зашагал вперёд. Через некоторое время, обернувшись, парень увидел, что человек, остановивший их, исчез в шумной толпе.
— Я так испугалась, — произнесла Сафу, положив руку на грудь. — Бюро безопасности ещё никогда не ругало меня.
— Всё когда-то случается впервые, — ответил Сион. — Кстати, если бы у тебя не было удостоверения личности одарённого студента усиленного курса, так легко мы бы не отделались, как минимум ещё три тысячи вопросов задал бы.
— Серьезно?
— Ага, — мрачно сказал Сион. — То же самое можно сказать и про поезд, на котором ты поедешь. Со своим удостоверением личности, ты можешь путешествовать спецклассом, избегая общего вагона. Таков истинный облик города, в котором мы живём. Всех разделили на категории, основанные на навыках, богатстве и прочих условиях.
— Не говори так, — возразила Сафу. — Не «сортируй» людей так, как ты «сортируешь мусор» или товары в магазине. Люди — это люди. Человеческая раса.
— Сафу, в этом городе не имеет значения, человек ты или нет. Важно лишь одно: есть ли от тебя польза. Вот так.
— Сион…
— Некоторое время назад ты назвала меня вруном. Неправда. Конечно же, я завидую. У тебя есть привилегии, возможность учиться и заниматься экспериментами вволю. Я завидую, Сафу. Злюсь даже на себя. У тебя есть всё, чего я не имею.
Сион сделал паузу и выдохнул. Он зашёл слишком далеко. Позор. Низость. Смущение. Расстроившись, юноша прищёлкнул языком.
Сафу вздохнула.
— Ты снова врёшь.
— Э?
— Ты не расслышал? Т Ы С Н О В А В Р Ё Ш Ь. Лгун. Если пожелаешь, я могу даже добавить «большой» лгун. Ты всего на всего притворяешься, что завидуешь. Или ты даже не понимаешь, что говоришь неправду. Каким же дебилом меня жизнь наградила!
— Сафу, что ты… — в раздражении начал Сион.
— Если бы ты действительно завидовал или злился, то вряд ли бы пошел со мной в кафе. Но ты, ты смеешься, ешь, шутишь и веселишься, словно это мелочи.
— Знаешь, у меня есть чувство гордости. Ясно как белый день, что я не буду завидовать открыто.
— Сион, — твёрдо сказала Сафу. — Когнитивные функции, головной мозг и их взаимосвязь с гормонами — моя специализация.
— Понятно.
— Проехали, если бы тебе не сказала, то с катушек бы съехала. В любом случае, я не хвасталась этим по поводу и без, — продолжила она оживлённо, — Скажи, ты скрываешь свою обиду и притворяешься, что безмерно рад гулять со мной. Напрягает, да?
— Ну, вроде того… — неуверенно ответил парень.
— Это было бы весьма напряжно. А когда организм испытывает напряжение и стресс, надпочечники вырабатывают гормоны-стероиды, названные кортикостероидами, они-то и влияют на головной мозг. И результатом их воздействия является…
— Хорошо, Сафу, я понял, — прервал её Сион. — Хватит, оставь свою лекцию на потом, в следующий раз я даже послушаю, да ещё и внимательно…
— Заткнись и внемли. Ты совсем не завидуешь, не злишься, не нервничаешь. Ты не обижен на меня, причём совсем. Сион, чего ты хочешь от жизни?
— Э?
— Если бы ты действительно хотел учиться дальше, то рвал бы на себе волосы от злости и обиды на меня. Но, нет. Ты сказал, что у меня есть всё, чего не имеешь ты. Тогда, что же есть у тебя? Нельзя сказать, что у тебя нет ничего, — добавила она торопливо, — Люди, у которых и правда нет ни черта, они не такие, они не могут улыбаться и радоваться, не могут непринуждённо беседовать, как ты. Что бы так контролировать свои эмоции и не позволять им влиять на твоё поведение, нужно пройти спецподготовку. У тебя её нет, и не было. Конечно, тебя сложно назвать сверхэмоциональным человеком, но и стопроцентно контролировать свои чувства ты не способен. Единственно объяснение — ты доволен собой, грубо говоря, тебе начхать на всё… эмоциональное равновесие, поэтому ты так искренне смеёшься, и с удовольствием проводишь со мной время.
— Сафу, всё, что ты тут сейчас протараторила — всего лишь теория. Люди не лабораторные крысы, мы обладаем весьма сложными эмоциями. Не уверен, что можно объяснить взаимосвязь между чувствами и поведением. Ты слишком самонадеянна, если полагаешь, что наука в состоянии пояснить все черты и чёрточки человеческой сущности.
Сафу пожала плечами. Они почти дошли до станции.
— Ты, вроде как, хотел стать писателем.
— Сафу, — начал Сион устало.
— Я перефразирую и скажу в более художественном стиле. Душевное равновесие — это надежды, мечты. Вот, что я имею в виду. У тебя есть и то, и другое, поэтому-то ты и не злишься. Сион, что у тебя за мечты?
«Мечты», — тихо повторил юноша. Это слово он не произносил в течение долгих лет. Оно не приносило ни сладости, ни горечи, но в этот раз волна нежной теплоты поднялась из самых глубин сердца.
Мечты. К чему же я стремлюсь?
Обещанное светлое будущее рассыпалось как карточный домик. Все, что осталось — мама, скудная зарплата сотрудника парка и молодость. О чем же нужно мечтать и надеяться? Он толком не знал, но был уверен, что не потерял веру в будущее.
Парочка дошла до станции. Старый район, где жил Сион, граничил с Западной и Шестой Зоной, выполняя функции барьера между центральной и западной частью. Его называли Затерянным Городом. Этой дыре далековато до спокойного и тихого центра — это запущенное и забитое под завязку людьми местечко. Слабый запах зажаренной на масле пищи и алкоголя витал в воздухе.
— Я поеду отсюда, — остановилась Сафу. На плече девушки сидело черное насекомое с крылышками. Стряхнув его, юноша невозмутимо спросил:
— Будь осторожна. Кстати, когда ты уматываешь учиться?
— Через два дня.
— Два дня! — воскликнул Сион. — Почему ты раньше не сказала?
— Просто не хотела. А вдруг, после моих слов ты бы отказался меня проводить? — Сафу вызывающе подняла подбородок, — Мне нужна твоя помощь.
— Конечно, если я могу чем-то помочь, обращайся в любое время.
— Я хочу твою сперму.
Произнося эту фразу, она, не моргая, смотрела Сиону прямо в глаза. Парень от неожиданности остановился, отвисшая челюсть брякнулась об пол.
— Ты не расслышал? Мне нужна твоя сперма.
— Эм, что? Сафу… Хм…
— Из всех моих знакомых, ты был бы самым лучшим донором. Твои сперматозоиды и моя яйцеклетка. Разве не думаешь, что он нас получился прекрасный ребёнок. Я хочу этого, Сион. Мне нужна твоя сперма.
— Для процедуры искусственного оплодотворения нужно разрешение от города, — осторожно ответил юноша.
— Разрешение — не проблема. Администрация поощряет искусственное оплодотворение между людьми с превосходной ДНК и исключительными способностями.
Парень нервно сглотнул и отвернулся. Мошка, жужжа, пролетела у него перед глазами.
— Сафу, не помню, говорил ли я тебе. Но я никогда не видел своего отца, не знаю ни особенностей его характера, ни специфики телосложения, ни уж тем более список болезней, которые заложены в его генах.
— Я в курсе, но сейчас это не имеет значения. На данный момент расшифровано уже девяносто девять процентов генома человека. Я узнаю всё, что меня интересует из твоего генетического кода.
— А дальше что… Ты получишь расшифровку и, допустим, в генах есть то, что тебе не по душе, что ты будешь делать?
— Ну…
— Сафу, чего ты пытаешься добиться? Думаешь, сущность человека состоит в его ДНК и последовательность генов расскажет, что он из себя представляет? Конечно, ты можешь раздобыть мою ДНК, проанализируешь её, но она расскажет обо мне самом? Думаешь, дети это пустяк, но…
— Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь! — пронзительный голос девушки резко ударил по ушам. Окружающие люди начали коситься на них.
— Мы знакомы с раннего детства, с двух лет. Я в курсе, что ты из себя представляешь, что тебе нравится, а что нет… А я знаю, знаю и поэтому всё ещё повторяю тебе, тот, кто ничегошеньки о себе не знает — это ты сам.
— Что?
Подруга пробормотала что-то, но Сион толком не расслышал. Он склонился к ней поближе, чтобы лучше разбирать её слова.
— Я хочу тебя трахнуть.
Фраза девушки зазвенела в ушах.
— Сафу…
— Твоя сперма мне не нужна и искусственное оплодотворение тоже. Впрочем, дети тут тоже не причем. Я просто хочу заняться с тобой сексом. Вот и всё.
— Минуту, м-м… одну секунду… Сафу… я…
— Я хочу тебя прямо сейчас.
Юноша глубоко вдохнул, запах жаренной жирной пищи щекотал ноздри. Бой часов подсказал, что сейчас восемь вечера.
— Нет, не сейчас.
— Почему? Тебе не нравлюсь Я? Или секс?
— Мне по душе и то, и другое. Но… Я не хочу заниматься сексом с тобой, не сейчас.
— Все дело во мне?
— Нет, с возбуждением проблем не будет. Даже сейчас, я… Но, но именно поэтому я и не хочу. Не хочу спать с тобой бездумно, под влиянием момента.
— Звучит так, словно ты никогда не рассматривал меня в качестве любовницы.
— Вот именно, ты для меня всегда была другом.
— Поверить не могу, — раздражённо воскликнула Сафу. — Почему ты всё ещё такой ребёнок? Как бы то ни было, я иду домой!
— Через два года, Сафу…
— Хм?
— Ты уезжаешь по обмену на два года, так? Когда вернёшься, уже я спрошу тебя.
— Хочу ли я секса?
— Да.
— Из всех идиотов, которых я знаю, ты самый выдающийся. Мы тут не знаем, будем ли завтра живы, а ты вон на такое далекое будущее загадываешь.
— Береги себя и не переутомляйся.
— Ох, будь уверен, поработаю на славу. Буду так усердно трудиться, чтобы на мальчишек времени не осталось.
Сафу повернулась, чтобы помахать рукой на прощание и завопила. Маленькое серое существо пробежало мимо её ноги и метнулось к Сиону.
— Мышь!
Маленький мышонок, размером с мизинец парня, сидел на его плече и дергал носом.
— Не ожидала увидеть мышку в городе. Но она вполне милая… — размышляла вслух девушка, — …И довольно дружелюбная.
Серенький зверёк поднял свою мордочку к уху Сиона.
— Такой же умник, как и прежде, — прошептала мышь.
Он почувствовал, как электрическая волна прошла сквозь него, словно его ударили электрошоком. Юноша пытался схватить грызуна, но он всё время ускользал из рук и, спрыгнув с его плеча, метнулась в сторону выхода со станции. Хотя это и был весьма старый район, но Затерянный город всё же располагался близко к центру, и мыши там — довольно редкие гости. Бюро здоровья и гигиены уничтожили всех вредителей: и животных и насекомых. Грызун, ускорявшийся у ног людей, был в диковинку. Вопли удивления и тревожный гул разносились по улице.
А в самом конце, он видел пару серых глаз. Мимолетное виденье. Снова электрический разряд прошел сквозь кожу.
— Нэдзуми!
— Сион, что-то случилось?
— Сафу, ты же можешь до дома сама добраться, да?
— Что? Конечно, могу. Я именно так и хотела сделать. А что такое? Почему ты такой нервный?
— Прости…
Он не увидит подругу целых два года. Парень знал, что должен был попрощаться надлежащим образом. В конце концов, нужно было хотя бы проводить её взглядом до момента, когда её образ исчезнет в толпе. Был бы у них секс или нет — не важно, девушка ему очень дорога. Сион знал, что такое расставание — совсем не то, что подруга заслуживала. Знал, но все его «правильные мысли» были тут же отброшены. Тело двигалось самостоятельно, бросая вызов рациональности. Нечто подобное он испытал четыре года назад. И он знал причину этой странности, хотя самому себе не признавался в этом.
Включи систему обеспечения безопасности, сообщи Бюро, устрани присутствие незнакомца. Сион бросил вызов всему этому. Сейчас всё повторялось, он снова позволил эмоциям управлять действиями.
Пошёл дождь, капли падали на щёки. В оживлённой толпе снующих туда-сюда людей он не мог углядеть знакомое лицо.

— Сион! — приветливо воскликнула Каран, встречая сына у двери. Глаза женщины расширились от удивления. — Ты промок до нитки! Что случилось?
— Гулял.
— В дождь? И куда ты ходил?
— На станцию.
— И почему ты не укрылся-то? Почему промок?
— Мне нужно было остыть.
— Остыть, хм? Невозмутим, как всегда, да?
Тоже самое сказала Сафу примерно пару часов назад. Он хихикнул про себя и начал вытирать волосы. Из-за дождя стало прохладнее; старый керосинный обогреватель гудел, распространяя тепло по комнате. Каран зевала, ей давно уже пора было спать. Женщина открыла скромную пекарню, разместив её в тихом уголке Затерянного Города. Дело было совсем небольшим, занимало крошечное помещение с одной витриной. Бизнес быстро развивался, люди привлечённые запахом свежеиспечённого хлеба, просачивающимся из-за двери по утрам, заглядывали к ним. Она рано открывала двери своей пекарни и поэтому спать ложилась с петухами. Вот почему когда часы бьют девять, для организма Каран это время всё равно, что полночь.
— Я хотела завтра испечь побольше заварных пирожных. А также постараться сделать несколько сладких, а не только обычных пирогов. Что думаешь?
— Что-то вроде вишнёвого торта?
— Наподобие. Что-нибудь, что люди смогут купить в качестве лёгкого перекуса, но несколько более изысканное, чем обычный хлеб или булочка. Что-то, чем можно побаловать себя в течение дня. Вот, как-то так.
— Звучит просто прекрасно! — с энтузиазмом выпалил Сион.
— Ты так думаешь? Мне кажется, если выпечку еще и на витрину выставить, то атмосфера еще больше оживится.
Юноша кивнул и встал, чтобы выйти из гостиной. В этом доме у них не было роскошных персональных спален. Каран спала в углу общей комнаты, а он в подвале.
— Сион, — окликнула его мама. Парень обернулся.
— Что происходит?
— Э?
— Что же такого случилось, что тебе нужно было остыть? — продолжила женщина, не дожидаясь ответа от сына, — Вернувшись, ты выглядел ошеломлённым, сбитым с толку. Мне показалось, что ты даже не заметил, что вымок насквозь. И… даже сейчас…
— А что сейчас?
— Ты и рассеянный и взволнованный одновременно… А это выражение лица, с которым ты пришёл. Хочешь, я тебе зеркало принесу?
Сион отрывисто выдохнул.
— Сегодня в парке умер какой-то человек.
— Что? В лесопарке? В новостях ни словечком об этом не обмолвились.
Хм, ни слова в новостях? Неужели это значит, что его смерть была неестественной? Хотя, внезапность события, может всё объяснить. Не совсем подходит для новостей, туда годится только информация об обычной смерти — Сион покачал головой. Ну, конечно же. Время окоченения тела, предсмертная гримаса, зелёный окрас — всё это далеко от нормального.
Представителям Бюро общественной безопасности он рассказал только момент, когда они обнаружили труп. Парень притворился, что не заметил ни трупного окоченения, ни странных пятен — он чувствовал, что лучше молчать. Внутренний голос подсказывал, что лучше косить под дурачка и врать, а вот почему — не знал. Так же, как маленькие звери чувствуют опасность и прячутся, его инстинкт предупредил о беде. Инстинкт, предчувствие — снова они. Сион опять действовал по своей прихоти, а не по правилам, положенным в подобных обстоятельствах. Слишком легко отвернулся от логики, рационально мышления, здравого смысла и уступил эмоциям. Он глубоко вздохнул, дыхание слегка перехватывало.
— Поэтому ты так разнервничался?
— Ну да. Никогда раньше не видел мёртвое тело.
Я вру, мам. Сегодня я вновь увидел те серые глаза. Я видел Незуми. И это предчувствие, будто скоро что-то случится… Поэтому я…
Каран улыбнулась и пожелала сыну спокойной ночи. Это была нежная и ласковая улыбка. Он пожелал ей спокойной ночи в ответ и вышел из гостиной.
Мама юноши по-прежнему оставалась пышкой, но выглядела гораздо моложе, чем раньше. Видимо переезд из Хроноса в Затерянный город дался ей вполне легко. Она часто улыбалась, рассказывая как здорово печь хлеб, и нередко упоминала, что у неё душа радуется и ликует, когда люди покупают её продукцию. Эти слова не просто любезность и желание заверить сына, что всё хорошо. Такая жизнь не приводила её в отчаяние и не тяготила. В Хроносе им создали все условия, а тут она творила счастье своими руками. Именно поэтому Сион не хотел разрушать этот мирок, не желал пустить всё прахом и оставить только руины, как сделал четыре года назад. Не нужно больше доставлять матери проблемы.
Сион рухнул на кровать. Он чувствовал слабый холод, голова раскалывалась, отдавая тупой болью в затылке. Как только юноша закрыл глаза, череда видений пронеслась в сознании. Зеленые пятна, брошенный лист салата, розовая рубашка, личико Сафу. Я хочу секса с тобой. Мышь, которая неслась от него прочь. Такой же умник, как и прежде. Его бросило в жар, а сердце бешено заколотилось. Нет, это не сон и не иллюзия. Нэдзуми действительно был среди толпы людей, сновавших возле станции. Это весьма яркое возвращение. «Болван», — пробормотал парень. Что ему ожидать от столь внезапного и не длительного появления? Что же задумал этот Крыс?
Юноша сел. Встречу с Сафу можно отбросить в сторону, а вот труп в парке и появление Нэдзуми… Связанны ли они между собой? Старый знакомый появился в то же время, когда парень обнаружил тело мужчины. Совпадение? Если нет, то как же именно связанны эти события?..
Его размышления прервал звонок. Трещал его мобильник, встроенный в идентификатор. Не может быть, невозможно, чтобы это был Нэдзуми. Сион знал это, но его сердце всё равно бешено заколотилось. Когда он схватил идентификатор, его руки дрожали. Белые буквы всплыли на экране — Сафу. Он нажал на кнопку «Разговор», и появилось лицо подруги.
— Ты спал?
— Ах, хм, нет.
Забыл, парень забыл. Это именно он должен был перезвонить Сафу и попрощаться как следует, сказать все слова, которые так и повисли в воздухе.
— Сафу, прости меня за ту выходку. Я…
— Тот человек очень дорог, хах?
— Хах?
Девушка криво улыбнулась. Улыбка получилась немного натянутой, с нотками безмятежности.
— Никогда не видела тебя таким, знаешь, какое выражения лица у тебя было?
— Ха? Секунду… я смешно выглядел?
— И, правда, было интересно. Это зрелище позабавило меня. Сначала — удивление, и затем — ну, мне сложно описать. Что это было? Радость? Страсть, восхищение, наверное. Видимо это вытеснило все другие мысли из твоей головы. А потом ты выбежал из станции и бросил меня одну. Грустная история, ха? Вот так.
— Мне очень жаль. Даже не знаю, как теперь извиняться.
— Оставь ты это, ради Бога. По крайней мере, я увидела твою новую сторону — никогда такого выражения у тебя не замечала. Итак, кто же заставил тебя так преобразиться? Кто-то очень дорогой, что ты бросил всё и побежал?
— Да.
Такому быстрому ответу он и сам удивился.
— Хм, Сафу, не пойми меня превратно. Это не подружка или что-то вроде этого. Ах, сложно объяснить, но…
— Впервые ты не можешь толком объяснить суть вещей. Ничего странного, если у тебя есть подружка. Меня совсем не волнует, что у тебя есть человек, о котором ты думаешь… Нет, это неправда. Вот она моя дурная привычка: всегда стараться показать, что я сильнее, чем есть на самом деле.
— Это не так, — парировал Сион. — Ты всегда честна по отношению к себе.
— Только когда я с тобой, неужели ты не заметил?.. — продолжала подруга. Выражение её лица становилось серьёзнее.
— Сафу, правда, хм… береги себя. Через два года, когда мы встретимся…
— Я люблю тебя, больше чем кого-либо.
Она положила трубку, не дожидаясь ответа. Сион слышал лёгкое постукивание — это капли дождя разбивались об оконную раму. Юноше показалось, что лёгкая тень переметнулась в угол комнаты.
— Нэдзуми?

Только звук дождя отдавался эхом в чулане, забитом мешками с сахаром и мукой. Сион тихо сидел в темноте, обняв колени и слушая дробь ливня. Дождь, не затихая и не усиливаясь, лил всю ночь.

Комментариев нет:

Отправить комментарий